И тут оно обнаружило присутствие двух существ, столь же эфемерных, как оно, однако, в отличие от него, имеющих человеческий образ. Это были мужчина и женщина. И то, что было раньше Павлом Мецем, узнало их. Это были они… те двое, неразлучные в жизни и смерти.

Они не смотрели на то, что осталось от их врага. Они смотрели на свою дочь, лежащую на снегу. Рядом стоял на коленях молодой лейтенант милиции, гладил ее разлетевшиеся волосы и бормотал недоверчиво:

– Женя! Не может быть… нет, ну нет, ну скажи что-нибудь! Женька, не умирай! Я тебе жизнь отдам!

Бескровные губы шевельнулись.

– У меня есть своя, – чуть слышно прошептала Женя, не открывая глаз.

Те двое, которые так боялись, что она сейчас присоединится к ним, неспешно ушли рука об руку, изредка оглядываясь на нее, но брезгливо отводя взор от бесформенного, мутного пятна, реявшего над землей. Оно становилось все бледнее и бледнее, пока не исчезло совсем.