— Что стряслось? — бросила я ему в спину, и в каждом слоге моего вопроса сквозила надежда. Должно быть, Рейес жив. Наверняка случилось чудо. Зачем бы тогда дядя Боб стал спрашивать меня об этом? И для чего бы иначе здесь собрались все эти люди?

— Не знаю, — ядовито ответил он. — И никто не знает. Быть может, Чарли, ты нам объяснишь, как человек может исчезнуть с лица земли.

— Что? — Я снова окаменела. — О чем ты?

Дядя Боб остановился и обернулся ко мне:

— Я помнил, что для тебя это очень важно, поэтому приехал сюда, чтобы лично переговорить с судьей. Увы, безуспешно. Она не могла вынести решение, чтобы твоего приятеля не отключали от системы жизнеобеспечения, поскольку его мозг мертв, а содержание коматозника обходится штату в целое состояние.

— Ты сам приехал сюда? Ради меня?

— Да. — Дядя неловко поправил воротник. — Самое меньшее, что я мог сделать, — это присутствовать при том, как его будут отключать от аппарата. Но когда я приехал, тут уже все на ушах стояли. Он исчез.

— Исчез? — взвизгнула я, откашлялась и переспросила: — Куда же он делся?

Дядя наклонился ко мне и громким шепотом произнес:

— Не просто исчез, Чарли. Испарился.

В голосе его слышалось отчаяние.

— Не понимаю. Он сбежал?

— Сама все увидишь.

Мы поспешно миновали вход и вошли в маленький кабинет охраны.

— Покажите ей, — велел дядя надзирателю. Тот послушно нажал пару клавиш на компьютере, и я спросила:

— Что это?

— Смотрите. Вы все увидите, — ответил он.

На мониторе была запись с камеры слежения. Я узнала место.

— Это коридор у палаты Рейеса?

— Смотрите, — повторил надзиратель таинственно и вместе с тем раздраженно.