Ловя воздух отрытым ртом, Уилл поднялся на четвереньки. Он смутно осознавал, что если бы не упал, то осколки толстого стекла пронзили бы его ребра. Путаясь в полах распахнувшегося халата, он кое-как добрался до телефона и набрал «0».

Кристина откатилась назад по собственным следам, оставшимся на снегу. Едва коснувшись задним бампером сугроба на дорожке, она вновь помчалась вперед, и, пока она набирала скорость, ее капот и передний бампер выправлялись, а на хромированной решетке исчезали трещины. Затем она вновь протаранила стену под панорамным окном. Заскрипело и треснуло дерево. Подоконник разлетелся на две части, и на мгновение ветровое стекло Кристины, сразу покрывшееся трещинами, заглянуло в комнату, как единственный глаз какого-то мифологического чудовища.

— Полиция! — прохрипел Уилл в трубку, и тут же почувствовал, что у него перехватило дыхание. Пояс на его халате развязался. Из черной дыры в стене дул ледяной холод. Деревянные балки торчали, как обрубки костей. Могла ли она попасть в дом? Могла ли?

— Извините, сэр, я вас не слышу, — сказал оператор. — Говорите громче, у нас сегодня очень плохая связь.

«Полиция», — хотел закричать Уилл, но его горло издало только сильный звук выпущенного воздуха. О Господи, он задыхался! Почему так сдавило грудь? Где ингалятор?

— Сэр? — осторожно спросил оператор.

Ингалятор лежал на полу. Уилл выпустил трубку телефона и нагнулся.

Взревев двигателем, Кристина снова разогналась и врезалась в дом. На этот раз деревянная панель не выдержала. Стена проломилась, и искореженный капот машины очутился в комнате. Она была внутри, он чувствовал ее жар и запах выхлопных газов.

Днище Кристины наткнулось на что-то, и она дала задний ход, унося на себе остатки оконной рамы и куски штукатурки. Однако она смогла вернуться через несколько секунд и теперь могла… могла…

Уилл схватил ингалятор и опрометью бросился к лестнице.

Миновав половину ступенек, он вновь услышал рев двигателя и оглянулся.

С высоты зрелище походило на ночной кошмар. Он увидел, как Кристина набирала скорость, мчалась по заснеженной снегом поляне, — видел, как на ходу, словно пасть красно-белого аллигатора, открывался и закрывался тяжелый капот. Затем она мощным ударом протаранила остатки стены под окном и ворвалась в комнату, разметая по ней мелкие щепки и куски деревянной панели. Лучи ее фар взметнулись под потолок, опустились, и теперь она была внутри, она была в его доме, и сразу погас свет, потому что она разорвала электрический кабель, проложенный в стене. За ней осталась огромная, черная, зияющая пустота.