К горлу подкатила тошнота от насыщенного неприятного запаха, исходившего от монстра, и от собственной, стекающей по лицу крови.

Райан попытался встать. Чудовище подтащило его вперёд, ближе к себе, чтобы мужчина мог ещё раз взглянуть в беспощадное лицо смерти.

Безликий знал, что всё так и должно быть.

Убить. Медленно. Наслаждаясь его страхом. Смакуя его по глоточкам, как хорошее вино.

Лицо Безликого, покрытого ранами на изъеденной плоти, белело в лунном свете.

И глаза… Багровые, мерцающие, чуть раскосые в глазницах.

Райан в деталях запомнил этот ночной кошмар. Лучше уж думать об этом, чем о боли и смерти. Отвлечься.

Он разглядывал лицо Безликого, как карту.

Вот кратеры, а вот равнины. А там — редкие заросли торчащей из кожи грубой шерсти.

Лицо чудовища было приплюснутым, и чем-то напоминало хитрую лисью морду, из пасти которой, как серпы, торчали острые и искривлённые зубы.

Безликий заворчал. Из его пасти вырвалось горячее, зловонное дыхание. И с влажным, чавкающим звуком он оторвал Райану руки.

Отбросил конечности в сторону и посмотрел на выражение ужаса на лице мужчины.

Этого мало.

Он зарылся когтями в пах Райана и вскрыл его тело до горла, наслаждаясь вылезшими из орбит глазами.

Райан осел, и Безликий подхватил тело.

Он содрал с лица мужчины всю плоть и отшвырнул его на скалы с исполинской силой. Тело Райана упало, разбитое и изломанное под неестественными углами, как тряпичная кукла.

И тогда — только тогда! — он приступил к трапезе.

5