Минул час, пошел второй. Вынужденное безделье тяготило.

— Уж на Пермский тракт бы выехали, — проворчала Катя.

Нелли промолчала, трогая свалявшуюся противную косу. Цвет ее вместо золотого казался каким-то темно-русым. Ей хотелось в Пермь, чтобы вымыться в бане, посыпать чистые волоса свежею пудрой.

Отец Модест вытащил из-под лавки топор, которым Катя колола вечером лучину.

— Жаль окна, да придется, — сильные руки священника поигрывали грозным орудием.

— Эге-е-й! Есть кто живой?! — Через набухшую дверь голос прозвучал глухо, как из бочки.

— Есть!!! — нестройно отозвались все разом.

— Потерпите немного, сыщу ло-па-ту! — Кажется, голос все ж был молодым. И то ладно, старику копать дольше.

Судя по тому, что спустя некоторое время что-то твердое начало иногда стукаться в дверь, незнакомец взялся за дело. Немного неловко было рассиживаться сложа руки, покуда чужой человек трудится в одиночку ради их избавления. Однако ничего другого не оставалось. А избавитель, судя по стуку, не давал себе роздыху.

— Не надобно так спешить, мы все благополучны! — крикнул в дверь отец Модест.

— Да уж я скоро! — Голос стал слышней, а случайные удары казались все ниже.

Тем не менее минул еще час.

напевал в лад работе голос за дверью, и чем лучше слышна делалась народная песенка, тем ясней становилось, что поющий — человек из общества. -

Катя в нетерпении толкнула дверь, и на сей раз она чуть подалась, хоть и не распахнулась.

Дверь распахнулась, впуская мороз и яркий свет. На пороге, разрумянившийся до невозможности, вооруженный деревянной лопатою, стоял молодой человек годов девятнадцати. Несколько округлое лицо его казалось привлекательно. — С Новым годом и новым щастием! Осмелюся представиться честной компании — Никита Сирин, студент Московского Университету.

Глава V

Глава V

— Гляжу — лошади под навесом томятся, а домок занесен. Где ж хозяева? Никак внутри! — Сирин за обе щеки убирал оленину: только мелькал в руке походный ножик.

В избушке вновь сделалось уютно, быть может потому, что она никого боле насильно не удерживала.

— Откуда изволите следовать, сударь?