— Что сие?!

— Верования ойротов. По ведомым им признакам некоторые деревья почитаются как священные.

— А ленты зачем? — Катя, выскользнувшая из лыж, подпрыгивала от любопытства.

— Дары. Принося дар священному дереву, ойрот загадывает желание.

— Я тоже хочу! Только у меня нету ленты или тряпочки… Можно медную цепочку, из цыганских побрякушек осталась одна? Или нехорошо медную, дерево обидится?

— Ты меня спрашиваешь, Катерина? — отец Модест укоризненно покачал головою, но Нелли видела, что на самом деле он не сердит. — Ты, христианская девица, хочешь принять участие в языческом обряде и спрашиваешь меня, священника, что для сего подходит, а что — нет? Впрочем, мне думается, что цена даяния не имеет значения для дерева. Ойроты считают, что главное — движение души.

Покрасневшая, но решительная, Катя сняла перчатки и украсила цепочкою ближнюю ветвь. Отчего-то Нелли вспомнились Рождество и домашняя ель.

— Ты желанье-то загадала? — дернула подругу за рукав Параша.

— А ты как думаешь?

— А у меня зато есть… — Параша выпутывала уж из конца косы голубую ленту.

— И эта туда же! — Нелли видела, что отец Модест не знает, сердится ему или же смеяться.

Глядя, как голубой шелк, выскользнув из волос Параши, переселяется на ветку, Нелли обшаривала карманы. Ну не носовой же платок, в самом деле, привязывать на священное дерево? Позор, право слово! А чего же тогда? Волоса у ней, в отличье от Параши, застегнуты пряжкою. Нелли озабоченно заправила было за ухо выбившуюся из косы изрядную прядь: та покрылась из-за дыхания инеем и щекотала лицо. Ну конечно же! Где карманный нож?

— Нелли…

Ухватив левой рукою свободную прядь, Нелли поднесла нож к виску. Волоса скрипнули.

— Ох, Нелли!

Золотые нити норовили разлохматиться и путались в пальцах. Но зато как ярко засверкали они, отражая солнышко, на ветви, до коей еле дотянулась Нелли.

— Разгул поганства и полное повреждение нравов. Среди бела дня. Может, и Вы хотите последовать примеру, Филипп? — отец Модест сделал обязательный жест. — Чего уж там, не чинитесь!

— Право, не сердитесь на детей, Ваше Преподобие. Они заслужили забаву в конце столь трудного пути.

— Я вот именно, что не сердит. По-хорошему за такое драть надобно. Но закончим с отдыхом, уж полдень.

Все чаще на пути стали попадаться каменные валуны голубоватого цвета, иные с дом величиною.