– Но мне говорили, что у вас осталась мать, – возразил священник. – Если хотите, я мог бы…

– Нет. Ничего не нужно. Я не знаю, где она сейчас… и жива ли она ещё… С того самого дня, как я был заключён в тюрьму, ей приходилось скрываться от людей. Её считают ведьмой; наш замок сравняли с землёй, крестьяне разбежались… у неё не осталось никого, кто мог бы позаботиться о ней.

– Но с ней осталась ваша сестра, – заметил отец Кирлиан. – Морелла Тарк, двадцати трёх лет.

– Она мне не сестра, – сказал Тарк. – Её отец приходился дальним родственником моему… но она не сестра мне. После смерти её родителей моя мать взяла её на воспитание.

– Однако я слышал, что вы росли вместе, как брат и сестра, – возразил старик.

– Хватит, – со злостью в голосе прошипел Тарк. – Вы, я вижу, пришли сюда вовсе не для того, чтобы утешить меня перед казнью. Вы хотите что-то выведать у меня… Как только я назову вам место, где скрывается моя мать, инквизиция тут же устремится по её следам. Но этого не будет. Нет… Я не мог бы сказать вам, где она, даже если бы захотел. Я сам ничего о ней не знаю. С тех пор, как я был арестован и заключён в эту камеру, мне ничего не говорили ни о матери, ни о её воспитаннице.

Тарк на секунду задумался, глядя на серые, покрытые плесенью стены.

– Во всём мире остался только один человек, с которым я мог разделить моё одиночество, – продолжал он. – Сосед по камере. Адриан Торн. Сегодня утром его увели отсюда. Не знаю, жив ли он ещё… Вы можете сказать мне, куда его повели?

Священник медлил с ответом; казалось, был удивлён. Адриан Торн не имел никакого отношения к делу Тарка. Они провели в одной камере всего два месяца, пока шло следствие. Однако за это время Тарк сильно привязался к старику.

Торну было уже за шестьдесят, но он продолжал участвовать во дворцовых интригах. Одна из таких интриг и привела его в тюрьму. Его задержали при попытке убить короля. Тарк знал, что это значит.

– Не говорите, не надо, – сказал он. – Отсюда есть только одна дорога – на виселицу… или на костёр. Он, должно быть, уже казнён и скоро будет лежать в земле. Я прав?

Отец Кирлиан молчал. Он заметил, что Тарк следит за его каждым его движением, – его глаза смотрели напряжённо, не мигая, как глаза змеи.

– К сожалению, я ничего не могу вам сказать. Я ничего не знаю о судьбе вашего соседа… Вы будете исповедоваться?

– Что я должен говорить? – спросил Тарк.

– Мне стало известно, что вы занимались чёрной магией и прочими богомерзкими делами. Покайтесь в своих грехах, и попросите у Бога прощения.

– Мне не в чем каяться, – последовал ответ.