Один из ротвейлеров внезапно замолк… За ним другой… Третий… Животные задыхались, словно что-то попало им в пасть.
— Патрик! С тобой все в порядке? Патрик!
Шеп вытряхнул из сознания воспоминания о тюрьме Абу-Грейб. Он снова находился в туннеле под Риверсайд-драйв. Рядом стоял Вирджил. Правая рука старика вся была в грязи.
Три ротвейлера выплевывали грязь, попавшую им в пасти.
Грузная женщина вскочила на ноги, прошлепала мимо собачьей своры и скрылась в лестничном колодце, оставляя после себя следы грязи и сточных вод.
Вирджил взглянул на Шепа. Инвалид казался очень бледным. Он весь дрожал.
— Очередная галлюцинация?
— Скорее плохое воспоминание.
— Расскажешь?
Патрик смотрел на собак. Воспоминания крутились в его голове.
— Это было в Ираке… Во второй раз меня определили системным администратором в тюрьму Абу-Грейб. Я там должен был сидеть за компьютером и наблюдать. Новеньких обычно ставили в ночные смены, а там много чего нехорошего происходило…
— Ты имеешь в виду пытки?
Шеп утвердительно кивнул головой.
— Меня заставляли принимать в этом участие. Когда я пожаловался, то мне сказали заткнуться и выполнять свою работу. Дела пошли совсем гадко, когда из Гуантанамо прибыли секретные агенты. Не поверишь, но это были психически больные люди. Они не давали заключенным спать и сутки напролет читали им детские стишки. Это сводило арестантов с ума. Иногда эти придурки подвешивали заключенных в наручниках и оставляли на несколько часов. Сам я этого никогда не видел, но слышал, что заключенных пытали, опуская головой в воду. Иногда агенты заходили слишком далеко и по-настоящему топили арестантов. Когда такое случалось, они помещали тело в мешок для трупа и приказывали нам избавиться от него ночью.
— Но ведь не это тревожит тебя? — спросил Вирджил.
Шеп отрицательно замотал головой. Взгляд его затуманился.