— Если мы останемся здесь, то твой сын никогда не увидит дневного света. Я ведь прав, Франческа?

Женщина прочла твердую уверенность в глазах старика.

— Паоло! Делай так, как он говорит!

— Франческа?!

— Иди! Мы найдем тебя у туннеля 79-й улицы.

Паоло неуверенно оглянулся, взял вещи и, протискиваясь сквозь толпу, вышел на полоску асфальта, которую называют Вест-драйв.

Луч света пронзил тьму над Большой лужайкой. Сначала Патрик испугался, решив, что военный вертолет вновь нашел их, но потом он понял, что прожектор установлен где-то в верхней части театра Делакорте. Луч осветил одинокую человеческую фигуру на балконе Бельведерского замка. Женщина была бледна как смерть и одета в белый балахон с опущенным на глаза капюшоном.

Заработали генераторы, и из громкоговорителей послышалось тихое потрескивание. Одетая в белое женщина взяла в руку микрофон. Толпа, собравшаяся на Большой лужайке, возликовала.

— А затем семь ангелов протрубили в семь труб. И треть населения Земли умерла от мора чумного. Но те, кто не умер, отказались отринуть дела свои неправедные, отказались покаяться в совершенных убийствах, воровстве и колдовстве.

Женщина в белом сбросила с головы капюшон, показав свое лицо верующим. Крик страха вырвался у тех, кто стоял ближе к замку. Через секунду вызывающее ужас и отвращение лицо появилось на большом экране театра. Грязные, спутанные рыжие волосы обрамляли мертвенно-бледную кожу. На кончике носа вскочил большой серовато-бордовый прыщ. Вокруг больших глаз темнели фиолетовые круги. Из-за действия «Косы» зубы женщины почернели, а десны загноились. Выражение лица больше подходило психопатке или одержимой дьяволом, чем пророчице.

Вирджил ближе придвинулся к Шеперду.

— Патрик! Я видел эту женщину раньше. Ее везли на носилках в изолятор ветеранского госпиталя.

— В изолятор… — повторил за ним Шеп.

Патрик смотрел на женщину, вспоминая, что говорила Ли Нельсон, когда тащила его вверх по лестнице на крышу госпиталя: «Одна из моих пациенток… рыжеволосая женщина… Она выпустила рукотворный штамм чумы в ООН».

Мэри Луиза Клипот встала на краешке балкона викторианской постройки. Толпа смолкла, вслушиваясь в слова женщины.

— Вавилон пал. Некогда великий город пал, потому что поверил соблазнам других народов. Вавилон великий стал ныне матерью проституции и порнографии, что распространяется отсюда по всему миру. Он стал пристанищем демонов и злых духов, гнездом грязных сквалыг, берлогой мерзких тварей. И правителям мира, что способствовали его моральному упадку, воздастся сторицей, когда дым поднимется от его обуглившихся останков. Еретики, которые хотели погубить Америку, сами познают Божью ярость.