— Я уже сказал… — Темные глаза Старейшины блеснули. Он положил руку на плечо итальянцу и проговорил: — Пусть это будет новым крещением для тебя…
Паоло поежился. Его глаза сновали от трех военных вертолетов к лицу азиата, а от азиата на младенца на руках его жены.
Отгоняя от себя страх, он сбросил с себя одеяло и вернулся к жене.
— Франческа! Дай мне нашего сына.
Женщина увидела стальной протез, зажатый в руке мужа, и решимость в его глазах.
— Нет!
— Франческа… Пожалуйста…
Люди столпились вокруг них. Все молчали. Старейшина как завороженный смиренно смотрел на разворачивающиеся перед ним судьбоносные события.
— Франческа! То, что мы добрались сюда, поистине чудо. Теперь мы должны положиться на чудо Господне.
Глаза женщины наполнились слезами.
— Любовь моя! Господь указал нам путь. Теперь мы должны следовать его воле.
Она нерешительно передала Паоло завернутого в одеяльце новорожденного сына.
— Иди. Принеси в жертву своего сына. Принеси в жертву себя. Я больше этого не выдержу.
Взяв стальной протез в правую руку, а левой укачивая младенца, мужчина пошел к воде вниз по бетонной аппарели для спуска катеров.
Место, где раньше стоял Всемирный торговый центр
Место, где раньше стоял Всемирный торговый центрТемные тучи над головой не пропускали лучей утреннего солнца. Холодный декабрьский ветер поднял в воздух мелкий строительный мусор и пыль, завертел вихрем, а потом стих.