— Адам! Адам, ты где?!

— Я нашел выход! Со мной все хорошо! А ты где?!

— Я не знаю, — судя по голосу, Игорь тоже плакал, — я понятия не имею. Я иду по коридору… и тут светятся стены. За мной идет тот старик.

— Иди обратно, Игорь! — срываясь, закричал Адам — Ищи выход!

— Я не могу. Старик заставляет меня идти… он говорит со мной…

Адам не знал, что ответить, и просто громко заплакал.

— О Боже, Адам…

— Что?!

— Если бы ты это видел… он прекрасен…

— Кто?! Кто прекрасен?! Игорь, где ты?!

— Это чудо, Адам… если бы ты мог видеть… комната… как будто вся из золота. Здесь рисунки на стенах… алтарь… это храм. А старик… он жрец в этом храме.

— Ты видишь его?! Что это за старик?!

Игорь молчал — из рации доносилось лишь шипение. А потом раздался крик.

— УХОДИ!

* * *

Адам привел помощь. Он рассказал взрослым все от начала и до конца — но они услышали из его рассказа только то, что мальчик заблудился где-то в непонятном подземелье, посчитав остальное если не выдумкой, то просто плодами детского страха.

Группа МЧС провела в подземелье больше суток. Мальчик так и не был найден, и при этом последствия поисковой операции оказались неожиданными. Двое спасателей пропали без вести, а один, отделившийся от группы, сошел с ума. Его вынесли из катакомб на руках — волосы его стали седыми, он пускал слюни и кричал.

Мэр Карасука запретил муниципальным СМИ упоминать об этой новости — он не хотел, чтобы к подземелью ринулись толпы исследователей, которых потом тоже придется искать. Но информация, само собой, тут же просочилась в Интернет. И тогда мэр принял решение залить вход в катакомбы бетоном, несмотря на вялый митинг, собранный родителями Игоря.