22 августа похоронный кортеж с телом Троцкого двинулся по улицам Мехико. В рабочих предместьях, на окраинах, в кварталах трущоб рваные, босоногие, молчаливые толпы заполнили тротуары. Американские троцкисты намеревались перевезти прах в Соединенные Штаты, однако государственный департамент даже мертвому революционеру запретил въезд в страну. В течение пяти дней тело было выставлено для прощания. Мимо гроба непрерывным потоком прошли триста тысяч плачущих и скорбящих людей, на улицах звучала песня «Большая коррида Льва Троцкого» – народная баллада, сочиненная неизвестным поэтом.

В Советском Союзе за хранение сочинений Л. Д. Троцкого грозило тюремное заключение, а во времена Сталина – смерть. Французский посол в Третьем рейхе Робер Кулондр рассказывал о своей беседе с Гитлером в канун Второй мировой войны. В ответ на хвастливую речь фюрера, где тот живописал картину своих будущих военных триумфов, посол спросил: «Вы мните себя победителем. А вы не думаете, что победителем можете оказаться вовсе не вы? Им может оказаться Лев Троцкий?» Посол вспоминал, что Гитлер в этот момент вскочил, «как будто его ударили в солнечное сплетение», и завопил, что угроза победы Троцкого – это и есть та причина, по которой Англия и Франция ни в коем случае не должны воевать против Третьего рейха.

Один из исследователей жизни и деятельности Льва Троцкого писал так. «Если считать, что большевики стремились только к социализму, а социализм оказался не чем иным, как очередным миражом, тогда революция всего-навсего заменила одну форму эксплуатации и угнетения другой и не могла сделать иначе. В этом случае Троцкий предстает как верховный жрец, глашатай того, чему не суждено было сбыться, как служитель утопии, фатально запутавшийся в иллюзиях и мечтах. Но даже в этом случае он заслуживает дань уважения и симпатии, которую отдают великим провидцам, а он был величайшим средь них. И если бы даже человеку было действительно суждено, спотыкаясь, мучаясь, в крови, идти от поражения к поражению, сбрасывать одно иго только лишь для того, чтобы покорно надеть другое ярмо, – даже тогда стремление его к совершенно иной судьбе все же рассеивало бы, подобно факелу, тьму и мрак бесконечной пустыни, через которую он бредет… И ни один человек в нашу эпоху не выразил это стремление столь ярко и жертвенно, как Лев Троцкий…» И дальше: «Жизнь и деятельность Льва Троцкого – важнейший элемент русской Октябрьской революции, более того, всей современной цивилизации – факт, который оспорить нельзя. Уникальность его судьбы, высочайшие моральные и эстетические качества его работы говорят за себя и свидетельствуют о ее непреходящем значении. Они образуют материал, из которого созидаются самые возвышенные и вдохновляющие легенды, – с той лишь разницей, что легенда о Троцком целиком состоит из зафиксированных фактов и установленных истин. Здесь нет мифа, выросшего из реальности. Напротив, сама реальность поднимается здесь до высот мифа»…