– А ты оптимист, Руслан, – с удивлением посмотрел на него Артем.

За бравадой вечно веселого человека, который находил положительные моменты в любой ситуации, сквозила леденящая душу безысходность.

– Я реалист и буду бороться до последнего. Чего и тебе желаю.

– А еще именно ему «привили» сверхустойчивость к радиации, как ты помнишь, – заметил Стас, – так что мы все умрем, а он будет ходить тут один и в результате сойдет с ума. Ну, что, вздрогнем?

– Вздрогнем!

Четыре пластиковых стаканчика, один из них с прозрачной жидкостью, взметнулись в воздух. Спустя полчаса Артем оставил своих товарищей в кабинете и направился к капсуле, которая должна была начать прогрев. Кедров, который находился в этом же помещении, поманил Артема и указал ему на седого человека, сидевшего в углу. Артем выпучил глаза, он думал, что экс-президент Пушкин был в бункере Власихи, и порадовался тому, что безмерно уважаемому человеку удалось выжить. Экс-президент помахал ему рукой, и Артем подошел к нему.

– Здравствуйте, молодой человек.

– Честь имею, Александр Сергеевич.

– Имеете, имеете. Садитесь, у меня к вам есть разговор.

– Слушаю вас.

– Строго между нами.

– Как прикажете, господин президент.

– Я бывший президент.

– Нынешний мертв. Думаю, вам стоит рассмотреть возможность возвращения на свой пост.

– Не для того я трижды менял Конституцию, чтобы взгромождать свою филейную часть на трон уже несуществующей страны. Впрочем, речь не о том. Я хотел бы тебя немного приободрить и успокоить.

– Буду признателен.

– Я просто скажу тебе, что путешествие во времени, то путешествие, которое ты собираешься совершить, вполне реально и возможно.

– А могу я узнать, откуда вам это известно?

– Конечно, – улыбнулся Пушкин, – первый путешественник во времени – это я.

Артем открыл рот от удивления. Пушкин же смотрел ему в глаза и улыбался. Улыбался он, однако, не как человек, который отлично кого-то разыграл, а как человек, которому интересна реакция на неожиданное известие.