— Сейчас…

Она быстро осматривает шкафчики. Когда находит порошок, протягивает мне. Я быстро насыпала его на одеяло и снова потираю как можно сильнее, погружаясь в мысли. Может это какая-нибудь реликвия? Поэтому-то Дженни так огрызается.

Когда, наконец, на одеяле исчезает пятно, я поднимаю его в воздух. Свет проникал через ткань, одеяло потяжелело от воды. Мне стало трудно его удерживать

на весу, и я опустила его снова в воду, затем я вместе с Мэгги принялись выжимать его, насколько хватало сил.

Затем повесели на длинную тонкую веревку, расстилая по всей длине. Ванная была настолько маленькой, что мы кое-как умещались тут вдвоём. Мэг неожиданно выдыхает.

— Я пока пойду поговорю с Дженни. Справишься без меня?

Я кивнула головой, поправляя смокший синий комок, и она уходит.

Звуки капель от дождя здесь было еле слышны. Ночь потихоньку отступала, но солнце все еще не спешило подниматься. Оглядев комнату в поисках прищепок и открыв маленькие шкафчики сверху и тумбочки снизу — ничего так и не нахожу. Бросив эту затею в сторону, я отступаю назад.

Я прохожу к раковине и включаю изогнутый кран. Ледяная вода охлаждает кожу. Вода стекала с лица, по векам, доходя до подбородка. Капли терялись у меня под одеждой, покрывая все тело мурашками.

Снова оглядываюсь по сторонам, чтобы найти полотенце, но не обнаруживаю его. Глазами бегаю по углам, пока не натыкаюсь на вид с улицы. Точнее, на некий предмет.

Может это был человек или какой-нибудь старикашка, проходящий вдоль домов, возле леса?

Вместо зеркала у Дженни в ванной стояли деревянные окна, и не было занавесок, поэтому скрываться от кого-то не было смысла.

Все тело напрягается. Я считаю до десяти в надежде, что Оно исчезнет. Зажмурив глаза, я на секунду затаиваю дыхание, затем снова открываю. Но оно все еще ходило вдоль леса и пристально разглядывало что-то в стороне от дома Дженни.

Руки задрожали. Не уйти, не проговорить хоть слово. Оно тихо прохаживало, перебирая тяжелыми лапами, смотря вдаль, прямиком на меня.

«Может это просто глюки?» — проносится у меня в голове.

Страх нарастал, ноги не держали меня, а двинуться с места не могла. Мною овладел ступор.

Стук за окном навевал дремоту. Сонное чувство потихоньку накрывает с головой.

Тёмная шерсть и, как ночь глаза следили за каждым моим движением. Лапы переминались с земли на часть асфальта, а его вытянутая, волосатая и мокрая морда двигалась, показывая желваки. Узкие глаза животного пристально глядели на меня, но одного я не понимала: почему он не может пройти дальше? Или не может ступить на мокрый асфальт и выйти на свет?