— Что это, Бродяга?

В ответ ворон каркает, подлетая к одной из бумаг. Он цепко присваивает ее себе на клюв, и передаёт мне в руки. На бумаге написаны какие-то строки из стихов, схожие на гадание, однако трудно разобрать. Все буквы на латыни. Мне нужна была помощь, даже сейчас, но никого нет рядом. Единственный, кто, как я думала, знает этот язык — моя мама. Но и ее нет.

Рука тянется к медальону. Тот без колебания дрожит в руке и резко открывается. Меня с Бродягой ослепляет синий свет, и от этого морщусь.

Проходит несколько минут, когда могу полностью привыкнуть к нему, открывая глаза. Синий свет на что-то указывает, рисуя хаотичные черты. Когда последний штрих завершает круг, понимаю, что это не просто змеиные движения. Это пентаграмма.

Бродяга замолкает, подлетает к пустому месту внутри фигуры и поднимает на меня головку.

Я качаю головой и опускаюсь к нему.

— Мне самой страшно, — шепчу в полголоса, но он молчит и стучит клювом по полу. Когда стук прекращается, уголок древесины трещит и изнутри выходит клубок пыли.

— Что…

Бродяга отлетает, доска из пола приподнимается, и я вижу темное место, похожее на погреб. Внутри пахнет жимолостью и лимоном. С левой стороны кладовой торчат такие же пожелтевшие бумажки, как и на полу. Руки сами тянутся к ним, Бродяга отпрыгивает назад, когда старые бумаги падают ко мне на колени.

Это были документы на дом и небольшой серый конверт в придачу.

***

Времени нет, чтобы делать что-нибудь еще, кроме как узнать все здесь и сейчас. Плевать, что произойдет завтра или через три дня. Перечитывая документы, поражаюсь собственной матери снова и снова. Как она могла так поступить и при этом ничего мне не сказать?

В конверте лежало достаточно денег, чтобы купить весь штат, но я с ними, по крайней мере пока, ничего делать не желаю. Вдруг эти деньги присвоены кровью и пытками?

Мне не хотелось провести остаток жизни в казенном доме. Дочитав последние строки, падаю на обеденный стол, даже не поняв точно, уснула ли на самом деле.

Утром резко просыпаюсь, когда очередные цепкие лапы хотят забрать меня в бездну, но перед этим я слышала детский смех. Через тонкие красные шторы просвечивает слабый луч света, падая на обеденный стол. В голову врезаются слова ночного гостя.

У меня осталось три дня.

За эти дни я должна разобраться, что делать и куда следовать, а главное — что делать дальше.

Медленно сгребая со стола бумаги, собираю в одну кучу и закидываю в дальний ящик. В гостиной замедляю шаг, когда замечаю мамину шкатулку. Может это и глупо, но взять бы с собой ее не помешает. По крайней мере, я так думаю. Бродяги в комнате не было. Наверное, снова куда-нибудь улетел, хотя он сегодня мне не пригодится.