– Он умер, когда у Кэмми разорвалась голова? – Девушка с мольбой смотрела на Джонни. – Скажите, что умер, а? Сделайте мне приятное, скажите, что умер.

– Должно быть, умер, – кивнул Джонни. – В противном случае он попытался бы влезть в голову кого-нибудь из нас.

Синтия шумно выдохнула.

– Да. Это логично.

Логика логикой, но Джонни в это не верил. «Я знаю вас всех, – сказала эта тварь. – Я вас всех найду. Я выслежу вас». Может, и выследит. А может, ей будет не до нас. В любом случае сейчас волноваться об этом не имело смысла.

Тэк ах ван! Тэк ах лах! Ми хим ен тоу!

– Что такое? – спросила Синтия. – Что опять не так?

– О чем вы?

– Вы весь дрожите.

Джонни улыбнулся.

– Вспомнил, чего не следовало. – Он взял ее за руку. – Пошли. Поглядим, как идут дела у остальных.

4

Они уже вышли из дома и направились к мостовой, когда Синтия остановилась как вкопанная.

– Боже мой, – вырвалось у нее. – Господи, посмотрите!

Джонни повернулся. Грозовой фронт уходил к западу, от него осталось лишь одно облако. Оно висело над центром Колумбуса, связанное с Огайо полосой дождя, и по форме напоминало ковбоя, мчащегося на сером скакуне. Голова лошади была направлена на восток, к Великим озерам, а хвост тянулся на запад, к прериям и пустыням. Шляпу ковбой держал в одной руке, возможно, он кому-то хотел ею помахать. Джонни раскрыв рот наблюдал, как молнии подсвечивают голову ковбоя.

– Всадник-призрак, – воскликнул Брэд. – Святое дерьмо, призрак скачет по небу. Ты его видишь, Би?