Мучи и тот, третий, исчезли. Где-то рядом темноволосая женщина причитала:
– Заткни ей рот, Санни, – сказал Стилсон.
– Сделаем, – сказал Санни и отошел.
Стилсон стал на колени и навис над Джонни.
– Мы знакомы, приятель? Только не ври. Ты все равно не жилец.
– Знакомы, – прошептал Джонни.
– Тримбулл?
Джонни едва заметно кивнул.
Стилсон рывком встал, и тогда Джонни из последних сил потянулся и схватил его за щиколотку. Это длилось секунду. Стилсон легко высвободился. Но и секунды оказалось достаточно.
К нему приближались люди – он не видел лиц, только ноги. Но это уже не имело никакого значения.
Из глаз потекли слезы. Прикоснувшись к Стилсону, он ощутил на этот раз пустоту. Как если бы коснулся отработанного аккумулятора. Упавшего дерева. Обезлюдевшего дома. Голых книжных полок. Бутылки из-под вина, в которую только свечи вставлять.
Все меркнет, отдаляется. Обступившие его ноги теряют контуры, расплываются. Он слышал возбужденные голоса, но уже не различал слов – лишь звуки. Угасая, они сливались в одну нежную высокую ноту.
Он скосил глаза и увидел коридор, из которого вышел когда-то давным-давно. Вышел из плаценты на яркий свет. Тогда еще жива была мать, и отец стоял рядом и звал его, пока Джонни к ним не прорвался. Сейчас пришло время вернуться – только и всего. Значит, надо вернуться.