— Пойдем.

— Разве я не получу свои деньги? — спросил мальчик.

— Я отдам тебе твои деньги, — ответил Липска. — Забудь, что ты вообще был здесь. Просто забудь...

Эпилог

Эпилог

«Лучший способ предвидеть будущее — помнить прошлое».

Мэриэнн выглянула из окна и увидела сына, сидящего на деревянной скамье в конце сада. С этого места сквозь ветви хвойных деревьев можно было увидеть море. Она стояла у раковины, смывая мыльную пену с рук, и ждала, когда он пошевелится, но мальчик не двигался.

Он не плакал, подумала она. Не пролил ни слезинки с той ночи, когда погиб Джо Дюпре. Он не просил уехать отсюда, да в настоящий момент мы и не можем этого сделать. Дело еще не закрыто. Люди погибли. Репортеры прошлись по острову ураганом, опрашивая каждого, кто готов был уделить им хоть минуту. Прошло уже две недели, а они все еще задают вопросы.

Многие погибли именно из-за нее: Бонни Клайссен мертва и Ричи тоже. Его тело вынесло на берег на следующий день после снежной бури. Вместе с его телом было и тело другого человека, нанизанное на стрелу, пронзившую Ричи. Джо Дюпре, человек, который был ее любовником, тоже погиб две недели назад. Она плакала у его могилы, мучимая мыслью, что он умер с сознанием, что его использовали, но все равно не находила в своем сердце той любви, какую он испытывал к ней. Полиция не позволит ей уехать из штата, пока не закончится расследование, поэтому тела Патриции и Билла все еще лежат замороженными в морге. Она читала в газетах о том, как было найдено тело Карен Мейер. Мэриэнн чувствовала себя виноватой во всех этих смертях, и с этим чувством вины ей предстоит жить дальше.

Тело ее мужа было найдено два дня назад в подземных туннелях под старым кладбищем. Он задохнулся. Поисковая группа нашла грязь у него во рту. Грязь и человеческие останки. Там были кости человеческих пальцев.

В первые дни после той трагической ночи Шэрон Мейси была ее союзником и защитником: двух женщин объединил их печальный опыт. Расследование стоило немалых средств, но Мэриэнн сообщили, что не станут возбуждать против нее уголовного дела. Власти Мэна и Виргинии очень сочувственно отнеслись к ее случаю, считая, что женщина, защищающая себя и своего ребенка от садиста-мужа, имела право на любые средства.

Но Дэнни волновал ее больше всего. Он столько пережил, столько смертей повидал. Ей казалось необходимым увезти его подальше с острова, прочь от гнетущих воспоминаний, в надежде, что расстояние и время излечат все. Они сидели за завтраком, когда она завела этот разговор впервые.

— Я не хочу уезжать, — отрезал Дэнни. — Я хочу остаться здесь.