9

Еще днем ему вдруг захотелось устроить что-нибудь этакое. Вечером он с удовольствием послушает истошные вопли и разъяренные крики. Вся его семья доживала последние дни, так что пусть поразвлекаются. Естественно, подлый вор был, скорее всего, один, но Рори доставляло все больше удовольствия думать, что в заговоре против него участвует вся семья. В этом случае его давно задуманные действия будут ничем иным, как тонко рассчитанным контрударом. Все они — воры и получат по заслугам! Рори терпеливо ждал. Он слышал, как отец по непонятной для него причине обругал и ударил Анну. Затем прошел в ванную. Младшая сестра, всхлипывая, поднялась к себе. Рори осторожно вышел из комнаты и последовал за сестрой. Интуиция шепнула ему, что нужно попробовать: матери и Стефи не было дома, а Анна неожиданно получила хорошую трепку и сейчас вряд ли будет очень наблюдательной. Рори подошел к комнате сестер, дверь была закрыта неплотно. Лишь теперь он понял, что все не так просто. Анна может заметить его! Жаль, что сестры живут в одной комнате. Иначе было бы легче осуществить свой план. Но он решил не останавливаться. По большому счету, ему наплевать на любые последствия; только будет обидно, если не удастся выполнить задуманное до конца.

Рори приоткрыл дверь, просунул голову. Анна лежала на своей кровати справа у стены, уткнувшись лицом в подушку. Ее худенькие плечики вздрагивали, она по-прежнему плакала. «Отлично, — подумал Рори, — отлично». В глаза бросилась кукла Стефи, усаженная на столе у окна между изголовьями кроватей сестер. Кукла смотрела на него своими остановившимися, широко раскрытыми глазами неестественного цвета. Рори улыбнулся ей как давней знакомой. Это была любимая кукла десятилетней Стефи, заявившей, что не расстанется с ней, даже когда выйдет замуж. Стефи назвала ее Розмари. Она была просто без ума от этой куклы. Розмари подарили дочери родители в апреле, когда ей исполнилось десять лет. «Всего четыре месяца, всего четыре месяца суждено было тебе, Стефи, играть с ней; очень жаль, очень». Осторожно, словно передвигаясь по тонкому льду, Рори направился к столу. Розмари по-прежнему смотрела на него своими синими, ничего не выражающими глазами. Она была в розовом коротком платьице, почти полностью открывавшем ее ножки цвета слоновой кости. Рори улыбнулся. Анна по-прежнему плакала, не подозревая, что ее братец, задумавший дурное, находится от нее всего в нескольких футах. Внутренний голос Тревора-младшего опять начал свой монолог:

«Девочки плохие, они все плохие. ВСЕ! Они ПЛОХИЕ!»