— Дэнни… ты только отнесись спокойно к тому, что я скажу. Хорошо?

— Да, конечно. Но откуда ты меня знаешь? Мне кажется, ты не из Оруэлла.

— Дэнни… Я… — Лоулесс запнулся. Как представить мальчику то, что он хочет ему сказать? «А, будь что будет». — Дэнни, ты знаешь, что было с лицом шерифа, когда он привез тебя с тетей и братом в муниципалитет позапрошлой ночью?

— А что у него было с лицом? — неуверенно пробормотал Дэнни.

— Ну хорошо. Чуть позже до тебя не доходили слухи, что шериф Лоулесс… помолодел? Его лицо вдруг стало лет на пять — десять моложе. Ты не слышал такого?

— Я… да, то есть… я слышал, об этом говорили, но я подумал…

— Это правда, Дэнни. Шериф действительно стал моло… Дэнни, ты же знаешь… — Парень на секунду замолчал. — Кому, как не тебе, знать, на что способен Лилипут…

Дэнни отпрянул. В его глазах появился испуг.

— Лилипут! — как эхо повторил он. Откуда этот парень знает про Лилипута? Дэнни почувствовал тяжесть в желудке.

— Это существо способно на многое, Дэнни, — продолжал незнакомец. — Понимаешь, в организме шерифа пошел обратный процесс, и… конечно, это невозможно, но только не для Лилипута. Не для него. Эта тварь может убивать как угодно. Поэтому шерифа он решил убить таким способом: тот становится все моложе и моложе, пока не превратится в грудного ребенка. А затем… во внутриутробный плод. Поэтому ты не узнал меня, Дэнни.

Шилдс испуганно отпрянул:

— Что? Что ты… — Он замолчал. Было уже темно, но Дэнни еще мог различать лицо парня, который…

— Это я, шериф, Дэнни, — пробормотал тот и заплакал. Шериф Оруэлла был теперь тринадцатилетним мальчиком и имел полное право плакать, как мальчик.

Секунду Дэнни колебался… а затем бросился Чарли на шею. Как он не понял сразу? Он должен был догадаться. Дэнни вспомнил первый и последний вечер в аптеке. Перед сном он, как в тумане, что-то заметил. Чье-то лицо стало моложе. Ага, отец Каспер. Возможно, он умрет так же, как шериф. Дэнни чувствовал себя виноватым перед Чарли. Он вынудил его объяснять, кто он такой, и вот… Лоулесс не выдержал. Как должен чувствовать себя нормальный человек, зная, что с каждым часом становится моложе и это будет продолжаться до тех пор, пока… А Дэнни, безмозглый Дэнни, буквально ткнул Чарли в это носом.

— Чарли, не плачь. Ну, извини меня, пожалуйста. Прости, я не хотел… — Дэнни не мог обращаться к нему как к взрослому мужчине, ведь перед ним сидел мальчишка, хотя душой и умом он был все тот же сорокадевятилетний человек. — Прости…

— Ничего, все… нормально. — Лоулесс вытер слезы, с горьким юмором говоря про себя: «Вот так дела — покойник оплакивает свою кончину». — Со мной все в порядке.