Расстегнув молнию, Джоан сбросила юбку на пол. Ричардсон протянул ей следующую лиану.

– Будь внимательна, – предупредил он ее, – и не смотри вниз. Помни, я все время буду следовать сразу за тобой. – Потом поцеловал и добавил: – Удачи тебе, любимая.

– И тебе тоже, – сказала она. Затем обернула лиану вокруг голени, как показывал муж, и стала подниматься.

Он всегда считал, что его жена относится к классическому венецианскому типу женщин, воспетому Джорджоне, Тицианом и Рубенсом, изображавшими ослепительно прекрасную и пышнотелую Венеру – языческий символ изобилия природы. Из-за этих пышных форм Ричардсон на ней и женился. Так оно и было, хотя сама Джоан об этом даже не подозревала.

– Все правильно, – подтвердил он, перехватив исполненный любви взгляд жены сверху – так прожорливая собака облизывалась на мясистую косточку. – У тебя отлично получается.

Теперь настала его очередь. Ричардсон поднимался не спеша, стремясь не обгонять жену на случай, если той вдруг понадобится его помощь. Иногда он даже совсем останавливался, дожидаясь, пока она поднимется повыше, подбадривал ее и давал, если требовалось, нужные советы. Добравшись до нижних веток, Дюк устроился на суку в ожидании напарников. Он молча наблюдал за ними минут десять, пока они не приблизились настолько, чтобы можно было разговаривать.

– Что это за цветок, мэм? – обратился он к Джоан, крутя в руках яркий и сочный цветок, который рос на самом стволе.

– Орхидея скорее всего, – ответила та.

– Он просто великолепен.

– Наверное, трудно представить, что вы держите в руках подлинного паразита. Но так оно и есть.

– Вы серьезно? Я видел подобные цветы на рынке в районе Уолл-стрит минимум по десять баксов за штучку. И это еще оптовая цена.

Джоан почти добралась до ветки. Дюк наклонился вниз, протягивая руку.

– Хватайте меня за запястье, – сказал он. – Я подтяну вас наверх.

Благодарная Джоан схватила руку и уже через мгновение сидела на ветке рядом с ним. Восстановив дыхание, она сказала:

– Вы очень сильный мужчина. Ведь я совсем не перышко, согласны?

– С вами все в порядке, – вежливо усмехнулся он. – Я – Тарзан, а вы – Джоан. – И, взглянув вниз на Ричардсона, добавил: – Эй, Чита, как там дела? Ву-а-а, ву-а-а!

– Очень смешно, – проворчал Ричардсон.

– Знаете, что больше всего меня манит на двадцать первом этаже? Две дюжины пива «Миллер» в холодильнике. Из-за него у меня просто крылья за спиной выросли.

– Если только его еще не выпили, – заметила Джоан.

– Что ж, людей убивали и за куда меньшие проступки.