— Вы скоро им станете. Какой позор! Из-за всех этих злоключений у вас даже не остается времени отпраздновать выход в свет первой книги!
— Нам обоим сейчас не до торжеств, — пожал плечами Доминик. — Ведь и вы поставили на карту вашу дальнейшую карьеру.
— Да, но теперь я знаю, что смогу вернуться к медицине, как только мы покончим с этой историей, — уверенно сказала Джинджер, словно ни капельки не сомневалась в победе над врагом. Доминик уже успел заметить, что решительность и целеустремленность являются такой же органичной ее чертой, как и голубизна глаз. — Но все же — это ваша
Еще не оправившись от смущения после польстившего ему восторга секретарши, Доминик густо покраснел, но на этот раз уже от удовольствия: он впервые слышал столь приятный комплимент от женщины, к которой был неравнодушен.
Они просмотрели подшивки старых номеров «Сентинел» за последние два года и отложили все выпуски за неделю, начиная с субботы 7 июля позапрошлого года, на один из письменных столов, придвинув к нему стулья.
Хотя и забытое ими событие, свидетелями которого они стали, и возможное заражение местности, и карантин в районе федерального шоссе № 80 имели место в пятницу 6-го, в субботнем номере газеты об этом не было ни строчки. «Сентинел» являлась в первую голову источником местных и штатских новостей и, хотя и предлагала своим читателям некоторые материалы по общегосударственным и международным проблемам, не была заинтересована в сенсациях. В коридорах этой редакции никогда не разносился крик: «Остановите печатный станок!», и не заменялась в последний момент первая полоса. Жизнь в округе Элко текла по законам провинции — неспешно и рассудительно, и никого не обуревало острое желание быть в курсе всех последних событий. «Сентинел» печатали ночью и распространяли утром, по воскресеньям газета не выходила, так что сообщения об опасной аварии на шоссе № 80 и закрытии его в связи с этим появились только в понедельник, 9 июля, и во вторник.
Заголовки статей, однако, были весьма тревожными:
«Армия объявляет шоссе № 80 карантинной зоной. Утечка нервно-паралитического газа?», «Армия утверждает, что из опасной зоны все эвакуированы. Где же эти люди?», «Что происходит на полигоне в Шенкфилде?», «Карантин на шоссе № 80 снят, очистные работы закончены».
Доминик и Джинджер не верили собственным глазам, читая сообщения о событиях, свидетелями которых стали, но о которых ровным счетом не помнили, кроме того, что отдыхали в это время в мотеле «Спокойствие». Доминик все более утверждался во мнении, что Джинджер права: у военных специалистов по контролю за памятью просто не было времени на сложную программу ложных воспоминаний, универсальную как для местных жителей, так и для людей, случайно оказавшихся в этом районе. Армия не могла долго удерживать магистральное шоссе закрытым.