Но ужаснее всего было его лицо. Когда-то красивое, оно странно и страшно изменилось, хотя его все еще можно было узнать. Казалось, что все кости лица переродились: одни стали более широкими и плоскими, другие – наоборот, уже и закругленнее. Лобная кость стала значительно толще, глаза ушли вглубь, челюсть резко выдавалась вперед. Кошмарный костяной гребень шел от самых шишковатых бровей и исчезал, утончаясь, под волосами.

– Рейчел, – позвал он.

Голос был низким, хриплым и вибрировал. Ей послышалась печальная, даже меланхолическая нотка.

На его лбу виднелись две выпуклости конической формы, явно находившиеся в процессе формирования, по окончании которого они превратятся в рога длиной в большой палец Рейчел. Рога вроде бы не имели смысла, если бы не чешуйчатые пятна на лице и на руках и не складки гладкой кожи под подбородком и на шее, как бывает у земноводных. У некоторых ящеров есть рога, и, возможно, в какие-то отдаленные периоды своей эволюции человек проходил стадию земноводных и мог похвастаться такими рожками (хотя и маловероятно!). Одни черты этой ужасной внешности еще напоминали человека, другие – обезьяну. Рейчел смутно начала понимать, что в нем проявляются сейчас десятки миллионов лет генетического наследства, что каждая стадия эволюции одновременно борется за господство в его теле. Давно забытые формы в их великом множестве сражаются за выживание, меняя его тело, будто это пластилин.

– Рейчел, – повторил он, но не двинулся с места. – Я хочу… я хочу… – Казалось, он не может найти слова, чтобы закончить мысль, а может, и не знает, что хочет сказать.

Она тоже не могла двигаться, прежде всего потому, что ее парализовал страх, но также и потому, что ей хотелось понять, что же с ним происходит. Если на самом деле его раздирает на части заложенная в его генах память, если он деградирует, превращаясь во что-то дочеловеческое, в то время как его современный вид и интеллект тщетно пытаются сохранить господство над телом, когда каждое изменение в нем должно служить какой-то цели, быть связанным с определенным доисторическим периодом. Но, похоже, дело обстояло иначе. Пульсирующие артерии, выпуклые вены, костные наросты и впадины, казалось, существовали сами по себе и не были связаны ни с каким определенным известным существом на эволюционной лестнице. То же самое – горб на спине. Она подозревала, что наряду с воссозданием различных форм из биологического наследства человека мутированные гены вносили случайные изменения или стремились превратить его в некое чуждое существо, не имеющее ничего общего с человеком.