Он пытался нащупать левым крылом бетонный поручень ограждения, но не мог его найти. Мотор кашлял и хрипел.

– Боже! – пробормотал Вес,– только не сейчас! Боже, не покидай меня именно сейчас!

Мотор опять кашлянул.

– В моторе столько песка, что даже верблюд задохнулся бы! – Он надавил на педаль газа, но двигатель кашлянул еще раз и окончательно замолчал. Машина прокатилась ярдов десять и остановилась. Вес до хруста сжал руль.

– Нет! – сказал он. – Н Е Т!

Кондиционер тоже перестал работать, и воздух в кабине стал горячим и душным, как в склепе посреди Сахары. Вес провел рукой по лицу, посмотрел на блестящие капельки пота.

– Вот так,– сказал он. – Мы засели.

Они сидели молча, слушая насмешливые завывания бури и сухое царапанье песка по металлу.

– Который час? – спросила наконец Соланж.

Весу страшно было посмотреть на часы.

– Почти пять,– сказал он. – Может, больше.

– Скоро стемнеет…

– Сам знаю! – рявкнул раздраженно Вес и ему тут же стало стыдно. Соланж быстро отвернулась от него, глядя в окно, но там ничего не было видно, потому что поток песка был слишком густым. Вес включил аварийные мигалки и вознес мольбу к небесам, чтобы эти огни были вовремя замечены другим водителем. Тихо пощелкивали мигалки, казалось, тикал могильный метроном, отсчитывающий последние глотки пригодного для дыхания воздуха. Вес видел профиль Соланж – тонко очерченный, решительный и печальный одновременно.