– Нееет!!! – дико закричал принц Вулкан, но голос его утонул в новом раскате грома. Вампир вцепился в парапет, глаза его ярко горели изумрудным огнем. Рот беззвучно и яростно открывался, но не было слышно ни слова. Послышался скрежет и одна из башенок замка, рухнула, словно картонная. Падающие куски задевали парапет, откалывая большие куски камня. Отец Сильвера откинулся подальше, когда один из камней ударил в парапет рядом с ним. Принц Вулкан стоял в потоке падающих камней и черепицы, не обращая внимания на удары в спину и плечи. Сильвера для безопасности прижался спиной к стене.

– НЕТ! – крикнул Вулкан в темноту. – Я НЕ ПОЗВОЛЮ… ЧТОБЫ ЭТО СЛУЧИЛОСЬ! – Кусок кладки ударил его между лопаток и швырнул на колени.

Судороги продолжались еще несколько секунд, потом внезапно прекратились. Весь замок накренился, словно балансируя над пропастью. Вниз продолжали сыпаться камни, осколки черепицы. В промежутках между раскатами грома Сильвера слышал вопли вампиров – внизу в городе. Потом послышался другой звук, совсем иного рода, и хотя доносился еле–еле, впечатление было подобно удару самого большого каменного осколка.

Колокольный звон. На церквях звонили колокола. В Беверли–Хиллз, в Голливуде, в самом Лос–Анжелесе, в восточном Лос–Анжелесе, в Санта–Моника, в Калвер–сити, в Инглевуд. Потревоженные судорогами землетрясения, они пели для отца Сильверы, и песнь эта звучала гимном победы. Он знал, что в хоре этом слышен и голос его Марии, что она поет громче всех, и слезы навернулись на глаза священника.

– Ты проиграл! – крикнул он принцу Вулкану. – Землетрясение! Великое Землетрясение, оно погрузит город в волны океана! Ты проиграл!

– ЛЖЕШЬ! – завопил Вулкан, стремительно повернувшись к священнику. – Никто… ничто не может… остановить… ничто не может…

И вдруг земля встала дыбом – серия новорожденных холмов поднялась над нижней частью Голливуда. Вершины черных новеньких гор проталкивались наверх сквозь улицы, кварталы домов, бульвары. Сквозь асфальт, кирпич и бетон, словно сквозь гнилой сыр. Дома падали, словно гигантские шахматные фигуры на трескающейся шахматной доске. Замок покачнулся и начал уже по–настоящему разваливаться.

– Владыка, помоги, спаси меняяя! – вдруг совершенно детским голоском закричал Вулкан. Крик его утонул в грохоте падающего камня и раскатах грома.

Сильвере пришлось опуститься на колени – так качало балкон. Да, город должен пасть, но не перед вампирами, а перед гневом Бога и по его воле. Не перед вампирами, а на них, на этот вампирический Содом и Гоморру.

Вулкан стоял у парапета, что–то крича на неизвестном языке. Он вдруг воздел руки и был свален на пол новым ударом упавшего камня. Дно чаши Лос–Анжелеса раскачивало, как штормом. Горы поднимались из–под земли, уходили в небо, неся на боках своих нити шоссе, дома, пальмы, улицы, потом так же стремительно погружались ниже уровня моря. Жуткие вопли, словно в дантоновском “Аду” эхом прокатились меж холмов, вырываясь из сотен тысяч глоток. Над всем этим гремели колокола и раскаты грома.