– Этого не должно было произойти, – сказал Рикс. – Если что-то и было, он бы плясал от радости.

– Правильно. Эрик делал все что мог, чтобы ускорить смерть отца. И Уолен был не лучшим сыном. Он бы и пальцем не шевельнул, чтобы помочь Эрику. Тогда почему они оба реагировали подобным образом?

– Я не знаю.

– Я тоже. И никто не знает. Но я скажу вам, что я думаю. – Дунстан наклонился вперед, в его ярко-голубых глазах светилось напряжение. – В последнюю минуту что-то передается от отца к сыну. Может быть, какая-то информация или ответственность, которую ни Эрик, ни Уолен и представить себе не могли. Я думаю, Лудлоу перед самой смертью сказал Эрику что-то в Тихой Комнате, что едва не свело Эрика с ума.

– А Эрик перед смертью передал это Уолену?

– Да. Поэтому сразу после смерти отца здоровье Уолена пошатнулось. Эрик и Уолен по прошествии времени оправились. Может, шок прошел или они держались, потому что у них не было другого выбора. Мой вопрос состоит в следующем: что передается от отца к сыну прямо перед смертью главы семьи?

– Трость, – сказал Рикс. Ответ казался очевидным.

– Нет, тут что-то большее. Трость – это не удивительно. Я думаю, это что-то, что скрывают до последней минуты, какая-то ответственность, которую нужно нести из поколения в поколение. Я спрашивал об этом Эдвина, но он, конечно, не сказал. Он просто приносит документы, оставляет их, а затем снова забирает. Ответ может быть в библиотеке Лоджии. Мне нужно его найти.

– После того, что случилось со мной в детстве, я не могу туда войти.

– Но вы могли бы войти туда с Эдвином, не так ли? Он мог бы отвести вас в эту библиотеку.

Рикс пожал плечами. Сама мысль войти в Лоджию, пусть даже с Эдвином, заставляла его желудок сжиматься от страха.

– Я не знаю. Но что мне искать?

– Деловые записи. Списки имущества. Что-нибудь о Хадсоне Эшере. Может быть, что-нибудь о его предках в Уэльсе. О женитьбе Арама в Сан-Франциско на матери Шанн. Он встретил ее, когда поехал, вопреки строгим запретам Хадсона, искать свою тетю Маделейн. Может быть, документы, касающиеся имения в Пенсильвании и смерти Родерика. Там, внизу, должен быть музей Эшеров, и если ответ в какой-либо письменной форме существует, то он скорей всего должен быть там.

Рикс провел рукой по заплесневелому переплету записной книжки. Снаружи раскаты грома звучали все ближе. Если он и найдет в себе смелость снова войти в Лоджию, сказал он себе, то это будет сделано по чертовски важной причине.

– Теперь я хочу увидеть вашу рукопись, – сказал он.

– Рано. Я покажу ее вам, когда вы мне принесете то, что я хочу видеть.