В доме Пенни не было!

Гарри не мог поверить этому. Он же велел ей оставаться здесь, ждать его! Куда же она подевалась? И что заставило ее уйти? Он попытался поискать ее разум. Но где? В какой стороне искать? Сейчас, ночью, куда она могла уйти? Или она послушалась совета Тревора и покинула его.

Он позволил вампирскому чутью начать поиск, послал его в ночь, и оно, словно рябь на воде, расходилось все дальше. Он искал Пенни... и наткнулся на чужие разумы! Снова отдел!

Он шуганул их и почувствовал, как разумы испуганно съежились, захлопнулись, пережидая волну его ярости, как моллюски, цепляющиеся за скалу, чтобы их не унесло волной. Они были неподалеку, возможно, в Боннириге у них штаб-квартира. Гарри двинулся дальше и наткнулся на ментальные статические разряды; они шипели, словно ветчина на сковородке. Это отдел глушил его сигналы.

— Будьте вы прокляты, грязные шпионы, — в сердцах выругался Гарри. — Надо было убраться отсюда и поглядеть со стороны, как все вы отправитесь прямиком в ад!

Да, это было бы в его силах, ведь он был носитель чумы. Он мог оставить это наследство человечеству, отказавшемуся от него: заразу вампиров.

Вампир Гарри еще не созрел, но кровь некроскопа была отравлена, и наверняка его укус был ядовитым, а в его распоряжении находились бесконечные просторы метафизического пространства Мёбиуса. Он мог бы прямо сейчас, сегодня, рассеять эту заразу на всех континентах земли. И тогда им пришлось бы еще пожалеть, дьявол побери, что они не догадались оставить его в покое!

Гарри вышел в сад, под звезды, в ночь. Это было его время. О ночь! Хотя, может быть, это было его время совсем в другом, зловещем смысле. Экстрасенсы, возможно, совсем рядом, готовые схватить его, прикрываясь экраном статических помех.

— Ну что ж, давайте, идите сюда, — издевался над ними Гарри. — Поглядите, что вас ожидает! В глубине сада хлопнула калитка.

— Гарри?

Он увидел Пенни, она шла к нему по тропинке.

— Пенни! — Он рванулся к ней, руками и разумом, но ее мозг был окутан дымкой, непроницаемой для Гарри. Вампирский смог!

Гарри почувствовал, как наваливается тоска. Но нельзя было подавать виду. Она теперь вампир, она теперь и впрямь его раб. О влюбленности больше нет речи. Да и была ли любовь? В конце концов, он ведь вырвал ее из мертвых.

— Зачем ты уходила ночью? Я ведь велел ждать.

— Ну, ты же видишь, какая вокруг красота! Я тоже хотела поразмыслить обо всем под звездами... — Она прильнула к Гарри.

— И о чем ты размышляла?

“Ночь туманит тебя. Это разгорается огонь в твоих венах. А завтра встанет солнце, слепящее, изнурительное, и от его лучей будет больно твоей коже”.