— Десять тысяч?!

— Старыми десять тысяч… Тогда еще тысячи были. Он у меня треху занял, не отдает. Я ему: «Отдавай!». А тот прятаться от меня хочет. Куда тут у нас прятаться… Я его поймал, и по сусалам. Он плачет, как котенок… А долга, гад, не отдает! Я ему тогда — будешь на счетчике стоять, а пока не отдашь — в огороде помогай. Меня мать в огород — я за Колькой. Он плачет: «Не могу на солнце!» А я ему: «Занимать мог?! Давай, поли морковку и капусту!» Он полет… потом в тени сидит и стонет — голова слабая. Прошел месяц — он мне уже десятку должен!

— А разве он не отработал?

— В огороде — это чтобы не сбежал. А чтобы отработать — такого уговора не было, — обстоятельно объяснил Витька Квелый. — Вот этот Колька первой женщиной и стал.

— Пока что вижу — он батраком стал.

— Батра… Чиво?!

— Батраком… Это бедный работник такой.

— И вовсе не бедный… Он еще нас побогаче будет. А пусть не занимает, гад! — мелькнула злоба в Витькиных глазах, кулак с силой рассек воздух, врезался в перила. — А первой женщиной он тоже стал. Я ему, когда долг до десятки дошел… Я ему тогда и говорю — будем в индейцев играть, я в тебя репой пулять буду. Он между грядками бежит, я беру за ботву… беру свеклу или репу, в него пуляю. Мы еще маленькие были, по тринадцать… Раз ему в голову попал, он лежит, вроде как без сознания. А очнулся, потом стонет. — Витька потянулся, улыбнулся бесстыжей улыбкой. Видно было, что история его самого увлекает и очень ему интересна. — Вот, он стонет — а у меня, представляешь, стоит! Сперва зашевелился… незаметно. Потом встал, как дубина! Мне непонятно, непривычно… я же маленький! Дальше вообще смех! Я с него штаны тяну, а он хнычет, не дает расстегивать. Если дашь, говорю, скощу долг. Ничего мне должен не будешь, и в индейцев играть тоже не будем. Он согласился, закивал и сам штаны и трусы снял. Я его раком поставил — не знал, что надо на коленки поставить или животом положить… я ж говорю, маленький был. То-олько приладился… а у меня стоячка кончилась! Я его пенделем под жопу — опять стоячка! Так пять раз, пока засунул. Дальше смех! Я взад-вперед, а он визжит. Тоненько, как поросенок. — Витька улыбнулся, порозовел даже от воспоминаний. — Долго я с ним мучался, он потом ноги сдвинуть не мог, а кончить я тогда не сумел… маленький был. А знаешь, городской, как надо, чтоб сразу стоял?

Павел помотал головой. Ему хотелось уйти. Хотелось заткнуть уши. Стало гадко и тоскливо на душе.

— Ну то-то, учись, пока я жив… — засмеялся Витька, надо сказать, довольно глупо. — Комбинацию надо на пидора… Брат рассказывал. Он когда в зону пошел, с собой комбинацию женскую такую, знаешь, взял. Как что, на пидора ее оденет. Пидор прыгает в комбинации, у брата встает. Потом у него, у брата, звезданули в зоне комбинацию… Не ему одному было нужно.