Хорошо известно, сколько может прожить в пещере человек без теплой одежды и пищи — ровно 36 часов. В основном из-за этого холода.

Из зала внизу тянулось несколько коридоров. Длинных коридоров, вполне удобных для движения, почти безо всяких препятствий. Здесь уже стали нужны шахтерские фонарики на касках. Странное впечатление производит луч фонаря в пещере, в мире полнейшего мрака. Если коридор или зал маленькие, луч достигает стены, и освещает ее. Вблизи виден не только участок, на который упал луч, но и довольно много места вокруг. Чем меньше пещера, тем больше впечатление.

Если коридор и зал большие, луч просто теряется в бездне. Тут так много мрака, что свет рассеивается, исчезает, без следа поглощает столько света, сколько будет нужно. Луч фонаря движется, выхватывает разные участки стены, и невозможно предугадать, что откроется в этом луче. Это гораздо меньше предсказуемо, чем в лесу, в степи или на море, даже когда очень темно.

Ирина чувствовала — у нее нет уверенности в том, что с этим лучом света получаешь знание — что там, в конце коридора? Что может ждать в новом зале? Если в пещере обитает кто-то, то ведь пещера — его мир. И этот кто-то без труда уйдет из луча, если ему не надо быть открытым. И потому даже освещая пещеру, не знаешь, есть там кто-то или нет. Проходишь коридор, даже вроде бы понятный и нестрашный… А в коридоре вполне может стоять кто-то здешний. Этот кто-то, может быть, вовсе и не опасен, но он стоит тут, и он никогда не попадется тебе, пока сам этого не захочет. Знать бы, как он может выглядеть… Это хочется знать и в то же время не хочется — страшно.

В пещере не могут выжить не только люди, но и похожие на них существа — лоси, медведи, белки, волки или собаки. Если там кто-то живет, то существа от нас очень далекие и очень на нас непохожие. И если подумать, как могут выглядеть живущие в пещерах и чем они там могут заниматься, станет особенно понятно, почему в пещерах первобытные люди помещали «нижний мир» — мир, населенный враждебными человеку чудовищами. А мы ведь так и не знаем, живет там кто-то или нет…

Никак нельзя сказать, что все эти размышления сделали Иру сильнее или уверенней в себе. Прямо скажем, если уж размышлять на эти темы, то никак не в самой пещере, не во время погружения в колодцы и не во время движения по абсолютно темным коридорам.

Пока что шли через множество разветвлений каменных коридоров, через систему больших, но соразмерных человеку подземных пространств. Нельзя сказать, что присутствие человека так уж сильно сказывалось здесь. Но все же — то окурок валялся на земле, то спичка. То рубчатый след на тонких натеках пещерной глины. То какой-то «остроумный» человек обессмертил свое имя, нанеся на стену копотью: «Здесь был Андрюха-Маклай». И обессмертил свой вкус, написав дальше матерщину. Не лучшим образом, но присутствие человека в пещере все-таки было отмечено, и чем ближе ко входу, тем сильнее.