По правде говоря, Люку было приятно видеть, как Макинтош дрожит на ветру. Хорошо бы, он сдох от холода прямо здесь и сейчас. Такой поворот избавил бы Люка от необходимости убивать эту скотину, которой давно уже пора на тот свет.

Убить... Люк содрогнулся от одной этой мысли. Сегодня ночью он собирался лишить жизни человеческое существо.

То, что еще две недели назад казалось немыслимым, сейчас настоятельно требовало исполнения. К Макинтошу он не питал никаких чувств, кроме мучительного желания поскорее с ним покончить.

— А зачем понадобилась вся эта канитель? — опять заскулил Макинтош. — Зачем было лететь сюда разными рейсами, жить в разных отелях, встречаться на улице среди ночи и тащиться невесть куда? Прямо как в плохом кино.

Люк еле сдержатся, чтобы не нагрубить. Когда этот чертов дурак, наконец, заткнется?

— Ну сам подумай, Том, — ответил он спокойно, ничем не выдавая того отвращения, которое вызывал у него этот подонок. Еще не время. — Попробуй догадаться.

Макинтош на минуту затих. Какое счастье. Думает, наверное. Ему бы раньше пораскинуть мозгами, может, и не сунулся бы в это дело с молекулой.

Макинтош... О чем он думал, принимая на работу этого неряху? Блестящий исследователь с провалами в интеллекте. Вот вам наглядный пример: будь у него хоть капля здравого смысла, разве он пришел бы сюда?

— Да-а, — наконец протянул Макинтош. — Я понял, в чем дело. Но сколько еще ждать?

Люк поднял руку и нажал на кнопку часов. Циферблат осветился, показывая 4.11.08. Время восточного часового пояса. Он так и не удосужился перевести часы.

— Еще несколько минут, — сказал он.

На самом деле время, которого он ждал, уже наступило: четыре часа, десять минут, пятьдесят четыре секунды. Но он всегда предпочитал подстраховаться. Так, на всякий случай.

Позади них зашуршал брезент, и низкий голос произнес:

— У нас все готово.

Обернувшись, Люк увидел, что полотнище, закрывавшее вход в шатер, откинуто и в проеме стоит человек.

— Наконец-то! — завопил Макинтош, устремляясь к плохо освещенному входу.

— Добрый вечер, мистер Пратер, — приветствовал Люк высокого нескладного мужчину, придерживавшего полотнище. Это был хозяин заведения.

— Здравствуйте, доктор Монне, — отозвался Пратер гулким басом. Он произнес фамилию Люка правильно, но с какими-то странными модуляциями.

Озимандиас Пратер чем-то напоминал утку — шесть с половиной футов роста, узкие плечи, грудь колесом и широкие бедра. Длинная узкая голова довершала это впечатление.