И Шанна Галлахер ответила, пародируя голос опытной соблазнительницы, и прозвучало это так странно, так жутко:

— У меня никогда не было настоящего принца.

Она сняла ночную рубашку — ту самую рубашку, в которой пришла к Брайену той ночью, — и Терри затаил дыхание. Ему всегда хотелось увидеть маму Пи-Джея голой — всегда, сколько он себя помнил, — и даже теперь у него в штанах встало, и он покраснел от ужаса и стыда, и отступил еще дальше в тень от гигантского автомата, но и оттуда он видел, как Шанна Галлахер заигрывает с принцем Пратной. Как она гладит его по щеке, как запускает руку ему под рубашку, как расстегивает пуговицы у него на брюках. Он слышит, как она шепчет:

— Мой принц, мой принц, я покажу тебе штучки, которых ты точно не знал…

И принц дрожит от ее леденящих прикосновений, но и от возбуждения тоже, и Терри видит, как его набухающий член вываливается наружу, а сам принц шепчет:

— Да, вот оно. Вот. Сейчас исполняется моя сокровенная мечта — любить живой труп. Твои губы такие холодные… как сама смерть… и сейчас я тебя трахну в рот. Я буду ебать обжигающий холод.

И Терри видит, как Шанна Галлахер опускается на колени и дразняще проводит языком по набухшему члену, и принц кончает, а она издает жуткий вой… как волчица… на какую-то долю секунды она превращается в волчицу, и откусывает ему член, и выплевывает его на пол, и принц закрывает глаза, забывшись в какой-то нездешней, уже запредельной боли, в невыносимом экстазе, а из огрызка члена фонтаном бьет кровь, алая и дымящаяся, и Шанна вновь принимает человеческий облик, и приникает к ране, и жадно пьет, и кровь горячит ее ледяные губы, а принц все кричит — то ли от боли, то ли в оргазме, — и она выпивает из него последнюю каплю жизни, и рвет его тело когтями тигрицы, и терзает его плоть волчьими клыками, и в это мгновение в комнату врывается Стивен Майлс, держа перед собой распятие, и Терри выходит из ступора и тоже наступает на Шанну Галлахер с распятием, и она воет, как волчица, рожающая волчат, и Терри слышит, как Стивен кричит:

— Зачем, Карла, зачем?

Только это никакая не Карла, а Шанна, и Терри решает, что старик окончательно спятил… и кто такая вообще эта Карла… Кто-то тянет его за руку. Пи-Джей.

— Слава Богу, Пи-Джей. Пи-Джей. — Терри мертвой хваткой вцепляется в руку друга.

— Что случилось? — В голосе Пи-Джея сквозит отчаяние. Стивен гонит из комнаты Шанну Галлахер, размахивая распятием.

— Кто эта женщина?

И Терри с облегчением понимает, что Пи-Джей ничего не видел. И решает молчать. Потому что как скажешь другу, что его мать откусила член у какого-то озабоченного старика… такое просто нельзя говорить. И он вспомнил, как у него самого встало, когда он на это смотрел, и весь покраснел, и сказал: