Охранная система не среагировала, но это означало лишь то, что, возможно, злоумышленники вошли через другой вход. А их у него целых четыре – нет, даже пять. Ребекка хотела, чтобы в гостиной тоже была дверь в сад. После ее смерти он никогда им не пользовался, вот и не вспомнил сразу.

Пока он внимательно осматривал коридор, свет стал автоматически мигать. Мигающие лампочки также были изобретением Ребекки, и, только отдавая должное ее памяти, он их не отключал. Потому что когда свет начинал мигать, всегда появлялось ощущение, будто бы его преследуют привидения.

Поднялся на второй этаж. Шкатулка с драгоценностями Ребекки была на своем обычном месте. Ребекка сама положила ее на этот столик в день своей смерти. С тех пор шкатулку никто не передвигал. Суонсон знал содержимое на память. Ничего не похищено.

Значит, это были не воры.

Тогда кто же?

Суонсон задумчиво посмотрел в окно. Отсюда открывался прекрасный вид на его владения. Зеленые лужайки, клумбы, поле для мини-гольфа. А вот и два коттеджа для гостей, расположившиеся на заросшем лесом склоне. Он хотел бы, чтобы эти здания как можно меньше бросались в глаза, однако внешнее освещение не позволяло его желанию осуществиться в полной мере.

В одном из коттеджей сейчас находится донор доктора Муи.

Может, эти люди были ее коллегами.

Пальцы Суонсона начали теребить скатерть на столе. Ему совершенно не нравилось, что здесь находился донор. Ну какое право имеет доктор превращать дом Ребекки в филиал клиники? В последний год жизни его жена и так настрадалась от всех этих больниц. Было ли это нужно для бизнеса или нет, не надо было ему соглашаться на использование коттеджей. Да провались он пропадом, этот бизнес! Одно дело, когда в домиках отдыхают после операции респектабельные и уважаемые клиенты. Совершенно другое, когда те заселяются людишками, являющимися лишь небольшими колесиками всей сделки.

– Спущусь и сам разберусь, что же все-таки здесь происходит. Если доктор считает, что я не должен общаться с донорами, тогда зачем она поселила здесь одного из них?

Отвернувшись от окна, Суонсон поймал собственное отражение в зеркале. Может, стоит сменить костюм на что-нибудь попроще? Да ладно, и так сойдет. Он одернул рукав пиджака, прикрывая массивную золотую запонку.

– Если кому-нибудь это не придется по вкусу, – обратился он к отражению, – объясню, что провожу неофициальное расследование.

Будь Ребекка жива – непременно посмеялась бы над его напыщенным видом. Она обладала веселым нравом, и ему всегда без труда удавалось рассмешить жену. Но ее больше нет. Суонсон понуро опустил плечи и, еще раз бросив взгляд на камею, которую он заказал для Ребекки во Флоренции, покинул спальню.