— Я никогда не утверждал, что старые методы были лучше, Вики, но, по крайней мере, мой отец не унижал тех, которых лишал свободы, утверждая, что поступает таким образом для их же пользы.

— Он делал это для своей собственной пользы, — фыркнула она и наотрез отказалась обсуждать этот вопрос далее.

Найдя подходящее место, где можно было бы перебраться через стену, вампир застыл в ожидании. Он верил в способность Селуччи обесточить центр и более, чем Селуччи, — в свою собственную способность проникнуть в следственный изолятор и вывести из него Вики. К тому же у него будет достаточно времени, чтобы научиться глядеть поверх шор, в которые заключила его ревность.

Они очень походили друг на друга, Майкл Селуччи и Вики Нельсон, оба были полностью поглощены идеей Закона. Фицрой усматривал только одно главное различие между ними: Вики нарушала Закон во имя идеалов, Селуччи нарушал его ради нее. Она, а вовсе не справедливость, заставляла его хранить молчание в августе прошлого года, в Лондоне. Именно ее личность, а не нарушение справедливости подвигло нынче ночью детектива на противоправные действия — как бы мало ему ни нравилась вся эта затея.

«Интересно, — размышлял Генри, — что бы сказал детектив, если бы узнал, что мне уже приходилось участвовать в операциях подобного рода...»

* * *

Генри находился за пределами Англии, когда был арестован Генри Ховард, герцог Суррейский, и вследствие задержки, с которой до него дошла эта новость, и осложнений, возникших при путешествии и связанных с его природой, он смог прибыть в Лондон только восьмого января — всего за два дня до казни. В первую ночь он с бешеной энергией бросился добывать информацию. Через час после захода солнца, девятого числа, наспех насытившись в доках, он уже смотрел на черные каменные стены Тауэра.

Первоначально Суррея поместили в комнаты с видом на реку, но после неудавшегося побега, когда он попытался незаметно спуститься из окон уборной, тюремное начальство убедилось в необходимости перевода его в менее комфортные условия. С того места, где стоял вампир, он мог заметить лишь мерцание свечей в окне Суррея.

— Нет, — пробормотал он в ночную тьму. — Не представляю, что ты можешь спать, ты, дерзкий дурень, когда утром тебя ждет приготовленная плаха.