– Боже мой! – выдохнул я.

– Сам виноват! – Лицо незнакомца перекосилось, большие квадратные зубы нависли над черной нижней губой.

Я попятился к двери. И хотя впервые за много лет пришел в ужас, не собирался выпускать незваного гостя из квартиры, надеясь, что пули тридцать восьмого калибра удержат его на почтительном расстоянии.

– Кто... что ты? – спросил я.

– Первый раз вы спросили правильно. Кто.

– Тогда отвечай.

– Можем мы присесть? Я ужасно устал.

Я разрешил ему сесть, а сам остался стоять, чтобы сохранить свободу маневра. Он отошел к дивану и плюхнулся на него. Словно у него подогнулись ноги. Вот тут я разглядел его как следует. Медведь. Большой и сильный, отнюдь не плюшевый, ростом в шесть футов и четыре дюйма. Широкие плечи, а одежда, должно быть, скрывала мощную грудь и крепкие ноги. Лицо напоминало кусок гранита, над которым некий скульптор попытался поработать ножом для резки масла, скрепкой и тупой отверткой. Глаза, упрятанные под мощные надбровные дуги, челюсть, почище чем у Шварценеггера. И все в шерсти.

Если бы, когда дела шли не очень, я не смотрел по телевизору дневные ток-шоу, на которых выступали мужья, изменяющие женам с тещами, или трансвеститы-дантисты, которых похищали инопланетяне, тогда говорящий медведь потряс бы меня до глубины души. Но нынче даже на улицах встречаешь таких странных типов, что я, в общем-то, особенно и не удивился.

– Выкладывай.

– Меня зовут Бруно.

– И?

– Вы только спросили, кто я.

– Не умничай.

– Тогда вы задали неточный вопрос.

– Чего?

– Спросив, кто я, вы на самом деле хотели получить всю общую информацию, более широкий спектр данных.

– За это я могу прострелить тебе голову.

На его лице отразилось удивление, он заерзал, пружины дивана возмущенно заскрипели.

– За что?