Потом я вспомнил, что Честер-стрит становилась Ярмарочной улицей, когда пересекалась с Колледж-парком, и Ярмарочная не вела мимо Альберта, а заканчивалась на южной границе кампуса. Выходит, я каким-то образом умудрился сделать круг и сейчас ехал на юг по неизвестной улице. Альберт не менял своего географического положения, это я изменил свое. К счастью, оставалось еще несколько часов, чтобы добраться до Сент-Луиса. Нужно всего лишь развернуться.

Наволочка Мышонка приземлилась осторожно, но недостаточно мягко на дно ямы в запущенном саду Джой. Я услышал, как она ударилась о землю, и подумал о тех словах, что произнес над могилой Мышонка. Пожалуй, надо было сказать не так. Мышонок заслуживал большего от своего убийцы. Мышонок был одним из настоящих Данстэнов. Кларк сказал мне, что я становлюсь настоящим Данстэном, но мы с Мышонком были абсолютно разными. Мышонок – из тех, что там, в небесах, в Блеске и Великолепии. Такие как Мышонок – они и есть то, что струится из пушечного жерла и из трещины в золотом кубке. Говард узнал об этом, и знание это отравило его.

Я не мог понять, где нахожусь и куда еду. Пытаясь увидеть знакомое название на указателях, я пригнулся к рулю и напряженно вглядывался через ветровое стекло. В десяти футах впереди из серой мути вдруг материализовался зеленый дорожный знак и поплыл ко мне. Рунические каракули скользнули мимо за мгновение до того, как их удалось распознать. Неважно, подумалось мне: если я двигался к югу, думая, что еду на север, – значит, нужно повернуть направо, то есть на запад, на следующем перекрестке, а потом на следующем – опять направо, то есть на север.

Еще два неразличимых знака выплыли из тумана и канули, а я ехал на север, двигаясь параллельно реке. Мысленно я представлял себе карту Миссисипи и городов в штатах Миссури и Иллинойс по обоим берегам. Мне надо было найти Джонсборо, Мерфисборо и Кристалл-Сити. К северу от Кристалл-Сити располагался Бельвилль, а от него было рукой подать до восточной части Сент-Луиса. Туман должен рассеяться, а если нет, то доберусь же я когда-нибудь до ясного участка пути. Пока я в движении, цель моя все ближе.

Со скоростью десять, потом пять миль в час я следовал за светом своих фар сквозь податливую серую стену. Когда становилось не видно ничего, кроме этого света, я останавливался, включал «аварийку» и ждал, пока не проявлялись контуры дороги. Когда изредка впереди всплывали огни встречной машины, я прижимался к обочине, снижал скорость до минимума и пропускал ее. Так прошел час. Туман начал рваться на части и редеть, показались двухмерные контуры домов, теснившихся друг к другу на узких улочках. Это, наверное, Джонсборо, решил я. Снова пал туман и смыл дома. Полчаса спустя я въехал в мерцающую дымку, которая накрыла поля по обе стороны дороги. Дымка вдруг сгустилась, соткавшись в серую темень, и вынудила меня сбросить скорость до пяти миль в час.