Он схватил ее за руку, и они начали медленный танец, когда он наполовину волочил ее, а она старалась быть от него подальше. Отвращение к его прикосновениям, нежелание их кричали в каждом ее движении. Но он победил, как и понятно было. Он рывком притянул ее в объятия и взлетел к небу, полетел с девушкой в руках над зрителями, а она отбивалась и колотила его кулачками, и тогда он ее бросил – и она вскрикнула, в голос, но тут же ее поймал другой вампир, прямо над головами сидящих, и публика ахнула и вскрикнула вместе с ней. Вампиры стали играть с девушкой – по очереди взмывая в воздух и выпуская отбивающуюся жертву, она стала цепляться за вампиров, а они отрывали ее руки от своей одежды и швыряли ее в воздух. Потом ее снова поймал Адонис и прижал к себе. Когда они пролетали над нами, я заметила, что на ее лице блестят слезы. Адонис схватился за сияющий водопад ее волос, намотал на руку, оттянул ей голову, открывая точеную шею, и изобразил укус. Потом перебросил ее следующему вампиру, тот тоже укусил ее, и вампиры сомкнулись вокруг нее в воздухе тугим шаром рук и ног. Когда они рассыпались снова, на ее шее виднелись точки искусственной крови, и девушка уже рвалась к вампирам. Обнимала их благодарными руками, и начался настоящий жор. Из рук в руки, от одного к другому, мужчина, женщина, снова мужчина, пока лица вампиров не измазались кровью, а платье девушки стало похоже на простыню пострадавшего в аварии. От искусственной крови платье стало прилипать к ее телу, видны стали мышцы, тугие маленькие груди. Манящее и невыносимое зрелище.

Зрители застыли в молчании, когда вампиры снова приземлились на сцену и окружили девушку, скрывая от взглядов. Возникла иллюзия, что все они жрут одновременно, хотя я знала, что технически это невозможно. Слишком много для этого ртов.

На сцену, крадучись, поднялся новый вампир. Темноволосый, с еще более темной кожей, бледной, но трудно было сказать, грим это или его естественный тон. Он отогнал остальных вампиров прочь, увидел окровавленный полутруп – и зарыдал, плечи его затряслись.

Адонис над ним засмеялся – сценическим смехом, запрокидывая голову.

Темный вампир поднял лицо, искаженное гневом, и они с Адонисом стали танцевать по сцене, танцевали вокруг окровавленного тела. Остальные вампиры исчезли за сценой, и остались лишь двое танцующих мужчин. У Адониса были мышцы рельефные, темноволосый был высок и тощ, и так грациозен, как я в жизни не видела. Он двигался, как олицетворение воды, и даже это еще было слабо сказано.

Танец Адониса казался рядом с ним неуклюжим, человеческим. Где-то в разгаре этого представления я поняла, что передо мной Мерлин.