Правую ляжку обжег нестерпимый холод. Джек ухватился за ногу и нащупал в кармане застывшую ледышку. Брелок! Скрипнув зубами, упал на колени — о боже, как больно! — вцепился в карман, полез внутрь, стараясь ухватить кольцо, к которому пальцы липли, как язык к топору на морозе, выдернул руку с облезшей кожей, вцепился в подкладку, дернул, вывернул. Наконец фигурка кролика Роджера вылезла, падая на пол.
Но так и не упала — нырнула, подскочила, стрелой понеслась к центру подвала, зависла в воздухе. Видно было, как изморозь покрывает руки, ноги, голову, туловище...
Джек поднялся, и вдруг резко зазвучал тонкий вой, эхом отзываясь вокруг, набирая высоту и громкость. Изморозь сгущалась на кролике, казалось, что замерзшая пластмасса трескается и раскалывается.
Вой внезапно превратился в яростный вопль. Голова Роджера отскочила, понеслась, ударилась в гранитную плиту, разлетелась кружившейся снежной пылью. Потом оторвалась рука, метнулась в другую сторону, чуть не попав Чарли в голову. Джек нырнул, когда вторая рука чуть его не прострелила. Брызнули другие куски под оглушительный крик. Обстрел вдруг прекратился, а яростный визг нарастал, пришлось заткнуть уши. Звук набирал физическую силу, нападал, боролся... и, наконец, умолк.
Тишина возникла столь же неожиданно, как раздался крик. Ощущение
Джек затряс головой, безуспешно прочищая уши.
Лайл с Чарли были потрясены, а он вдруг ощутил спокойствие. Смертельное спокойствие.
— Что это такое,
— Угу, — пробормотал Чарли. — Чего там у тебя было в кармане? Вроде кролик из мультяшки...
— Кролик Роджер.
— А.
— Кролик Роджер... — фыркнул Лайл. — Что еще может довести до бешенства обыкновенного беса?
Чарли шагнул к брату:
— Лайл, я тебя предупреждаю...
Джек перебил его:
— Отец Тары Портмен говорит, что девочка обожала кролика Роджера. Я предположил, что это ее брелок.
— По всему судя, — подытожил Лайл, наклоняясь и трогая пыль от одной из ног кролика, — она очень громко подтвердила предположение.
— Да, — кивнул Джек. — И вдобавок опознала убийцу.