— Карл!

Молчание. Ни звука, кроме плеска взбудораженной дождем и ветром воды. Он снова крикнул, кажется видя, как что-то мелькнуло футах в пятидесяти — на секунду, а потом исчезло.

— Ох, бедняга, — тихо пробормотал Джек, глядя вперед. — Прости меня... прости...

В горле встал ком. Нет больше симпатичного простака. Они были знакомы всего пару дней, но парень вызывал уважение. Так и неясно, что у него было с правой рукой, хотя это уже значения не имеет. Карл все равно жил полной жизнью, приспособился к увечью, не извиняясь и не оправдываясь.

Мимо свистнула пуля — пора убираться отсюда.

Я во всем виноват, думал Джек, поспешно вылезая на берег. Не заставил бы Карла с помощью подкупа вернуться в лагуну, не взял бы сегодня с собой, он до сих пор был бы жив. Сидел бы у себя в трейлере, смотрел телевизор...

Я виноват. Хотя не только я.

Их посылает Семели...

Конечно, Семели.

Джек выбрался на грязную землю, взглянул на кеноте, насчитав около двадцати крылатых тварей, роившихся над отверстием, которые развернулись и полетели к нему.

Кровь в жилах заледенела. Им с папой никогда их не перестрелять, даже стоя спиной к спине с автоматами. Кое-кто прорвется. А как только прорвется — конец.

Крылатых чудовищ не остановишь... впрочем, наверно, можно остановить ту, кто их насылает...

Преследуемый тварями, он побежал к стрелявшему по лодкам отцу, слыша радостные крики на палубах. Оттуда не стреляли. Видно, думали позабавиться, глядя, как он гибнет следом за Аней.

— За мной, папа! Пошли!

Том, присевший под деревом между лодками, оглянулся. Джек упал на землю, проехался на животе по скользкой грязи.

— Куда?

— За мной!

При вспышке молнии стало видно, что у отца отвисла челюсть.

— Господи Иисусе, что это...