– Успокойся, девочка, – человек похлопал ее по руке. – Всё уже позади. – Он вытащил деньги.

– Н-н-н-н-не надо д-д-д-д-денег… С-с-с-сп-п-п-п-па-а-а-сиб-бо… – продавщица заплакала.

– У тебя что – такая большая зарплата? – он положил на прилавок купюру. – А этого я на улицу вытащу. Когда в себя придет – не вспомнит, кто такой и чего тут делает. – Он за воротник выволок грабителя на улицу, оттащил к помойке и бросил там.

Положил пакеты с покупками на заднее сиденье и уехал.

Глава десятая ПЕРВЫЙ УЧИТЕЛЬ

Глава десятая

ПЕРВЫЙ УЧИТЕЛЬ

Когда уйдем со школьного двора…

1

1

Вероника Полушкина лежала на диване лицом в подушку и плакала. Сегодняшний день стал для нее роковым. Такое потрясение, как сегодня, Полушкина испытала только однажды, в школе… В девятом классе она влюбилась в десятиклассника Леню Скрепкина и решила, что пора расстаться с невинностью. Скрепкин жил в Серебряном Бору, встречаться с ним после школы было неудобно. Встречались в школе на чердаке, в подвале и в раздевалке физкультурного зала. Однажды они занимались этим в кабинете биологии, рядом со скелетами людей, чучелами животных и птиц. Они лежали на матах в лабораторном помещении и смотрели в потолок, оборудованный под звездное небо. Раньше здесь был кабинет географии, но биологичка подсидела пьющего географа и добилась его переселения в засранный кабинет на первом этаже. Географ-то был хоть и пьющий, но изобретательный, он смастерил из нескольких елочных гирлянд и лампочек карту звездного неба, которую можно было втыкать в розетку, и на потолке появлялись романтические созвездия. Большая и Малая Медведицы, Близнецы, Южный Крест, Кассиопея… И вот, когда Вероника с Леней лежали голые на матах и тихонько разговаривали про любовь, вдруг включилось небо, и на потолке зажглись звезды. В первое мгновение Полушкина не почувствовала, что скрывается за мерцающим светом звезд. Говорил же поэт Асадов: Если звезды зажигают, значит так нужно… Так оно и получилось. Звезды зажег военрук Бронислав Иванович Магалаев. А когда вслед за звездами зажглись лампочки, Вероника с Леней полезли под стол, но спрятаться не успели.

– Ну-ка! Чьи это голые жопы?! – заорал военрук. – Тут что, блядь, публичный дом?! – он схватил перепуганных детей за пятки и выдернул из-под стола.

Полушкиной было так страшно и так стыдно, что она чуть не умерла. Магалаев пообещал сделать эту историю достоянием школьной общественности, не допустить, так сказать, чтобы вирус разврата заразил всю школу. Они с Леней чуть не на коленях ползали и умоляли Магалаева, чтобы он никому не рассказывал, но Магалаев сказал, что все равно расскажет, потому что долг учителя для него важнее, чем ложная жалость.