– И что?

– Странно, почему-то я вам доверяю... – помедлив, произнес Спези. – Страдивари покупал дерево, которое заготавливали у подножия Апеннин и неочищенным сплавляли по рекам По или Адижа. Дойдя до Венеции, оно хранилось в отстойниках. Поставщики поступали так исключительно ради своего удобства, но тошнотворные грязные воды в корне меняли свойства материала – они раскрывали его поры. Когда дерево попадало в мастерскую, Страдивари не сушил его, а сразу начинал вымачивать в растворе собственного приготовления. Насколько я знаю, это была смесь буры, морской соли, фруктовой смолы, кварца и других минералов, а также цветного венецианского стекла. Проходили месяцы, если не годы, пока дерево впитывало все эти элементы. Как они влияли? Удивительно, сложно, чудесно! Они сохраняли: бура уплотняла древесину, делала ее тверже и жестче. Кварцевая мука и стекло предохраняли ее от древоточцев, а заодно заполняли собой полости, придавая звучанию великолепную чистоту. Фруктовая смола защищала от грибка. Разумеется, настоящий секрет состоял в пропорциях, которые, господин Пендергаст, я вам не открою.

Фэбээровец кивнул.

– Я успел сделать сотни скрипок из дерева, которое заготовил таким образом. Я менял пропорции веществ, менял сроки вымачивания, и звук инструментов получался высокий и чистый. Но он был груб. Чего-то все равно не хватало. Чего-то, что ослабило бы вибрации и обертоны.

Доктор помолчал.

– Вот эту проблему и решил гений Антонио Страдивари. Маэстро изобрел особый лак.

Спези перебрал несколько окон меню на компьютере, и на экране возникла черно-белая картинка – сильно изрезанный ландшафт, похожий на изображение горной гряды.

– Это лак Страдивари под электронным микроскопом, тридцатитысячекратное увеличение. Видите, слой не гладкий, каким его видит невооруженный глаз. Нет, миллиарды микроскопических трещинок поглощают и смягчают грубые вибрации и резонанс во время игры. Вот он – истинный секрет скрипок Страдивари. Проблема в том, что состав лака невероятно сложен: там и вареные насекомые, и органические и неорганические вещества. Анализ провести невозможно – для проб у нас чересчур мало лака. Его нельзя соскрести с поверхности скрипки – инструмент погибнет. Но даже если взять худшую скрипку Страдивари, все равно ничего не выйдет, потому что такие инструменты были экспериментальными, а состав лака постоянно менялся. Убить пришлось бы скрипку именно золотого периода. Еще понадобилось бы проникнуть внутрь самой древесины, чтобы исследовать состав раствора, а потом и область контакта дерева с лаком. Вот потому-то мы и не можем узнать точно, как творил Страдивари.