Я тяжело облокотилась на перила, уронила голову в ладони и заставила себя не упасть в обморок. А то Гленн тут же кого-нибудь вызовет, и это будет конец.

– Нет, – сказал Трент, отодвигаясь от перил, и я подняла голову. – Я такое выражение лица у вас уже два раза видел. В чем дело?

Я проглотила слюну.

– Мы должны были стать первыми жертвами этого убийцы. Он хотел убить нас обоих, но оставил эту мысль, когда мы ему показали, что можем одолеть демона, а я ясно дала понять, что не собираюсь на вас работать. Погибли только те колдуны, которые согласились?

– Они все соглашались, – выдохнул он, и я подавила дрожь, с которой эти слова будто прокатились у меня по спине. – Я никогда не связывал эти два события.

Демона нельзя обвинить в убийстве. Так как его невозможно посадить в тюрьму, суды давно вынесли постановление считать демонов орудием убийства, пусть даже такое сравнение хромает. Для совершения убийства необходима свободная воля, а демон, если плата соизмерима с задачей, отказаться от убийства не может. Но ведь кто-то его вызвал?

– Демон не говорил вам, кто его послал вас убивать? – спросила я.

Самые легкие будут двадцать заработанных тысяч в моей жизни. Помоги мне Боже. Лицо Трента перекосилось злостью, чуть окрашенной страхом.

– Я старался остаться в живых, а не вести разговоры. У вас, кажется, с ним нормальные рабочие отношения, может, вы и спросите?

Я резко выдохнула, почти не веря своим ушам:

– У меня? Я и так задолжала ему услугу. И сколько бы вы мне ни платили, я не стану залезать в долги глубже. Но я вот что вам скажу: я его для вас вызову, и вы его спросите. А насчет платы вы с ним как-нибудь договоритесь.

Загорелое лицо Трента побледнело:

– Нет!

Удовлетворенная его тоном, я оглядела пруд.

– Так не называйте меня трусихой за то, что сами сделать боитесь. Я рисковая женщина, но я не идиотка…

И тут я засомневалась. Ник это сделал бы. Едва заметная улыбка, неожиданная и искренняя, появилась на лице Трента.

– Вот вы опять.

– Что опять? – спросила я тусклым голосом.