Он медленно встал рядом со мной, все время глядя мне в глаза, ни на секунду не глянув на машину. Пошаркав нотами, он полуобернулся к Джонатану. Тут до меня доперло, что я помогла ему оправдаться. Он за полгода убил как минимум двоих, и один из них Фрэнсис. А я теперь сижу в машине мертвого колдуна.
Я ничего не сказала, сжимая руль здоровой рукой, держа сломанную на коленях, и напомнила себе, что Трент меня боится. По радио диктор скороговоркой передавал новости, и я вывела громкость почти в ноль.
– Деньги я нашла, – сказала я вместо приветствия.
Он прищурился, потом сдвинулся ближе к боковому зеркалу, чтобы скрыть лицо в тени.
– Всегда пожалуйста. Я всмотрелась в него:
– Что-то я не помню, чтобы я говорила «спасибо».
– Все равно для вас – всегда пожалуйста. Я поджала губы.
Взгляд Трента упал на мою руку:
– Долго еще вам выздоравливать? Я удивленно моргнула:
– Не очень. Перелом без смещения. – Я тронула амулет на шее. – Были повреждены мышцы, поэтому я еще ею не владею, но сказали, что лечение никакое не нужно. Через шесть недель вернусь к оперативной работе.
– Это хорошо, – быстро сказал он, и наступило долгое молчание.
Я сидела в машине, думая, что же ему нужно. В нем ощущалась какая-то напряженность, брови были едва-едва заметно приподняты. Он не боялся, не был встревожен. Непонятно, чего он хотел.
– Пискари говорил, что наши отцы работали вместе, – сказала я. – Он соврал?
Солнце блеснуло на белых волосах Трента, когда он качнул головой. – Он не врал.
У меня по спине поползла льдинка. Облизав губы и смахнув с рулевого колеса пылинку, я спросила небрежно:
– А что они делали?
– Приходите на меня работать, и я скажу. Я вскинула на него глаза:
– Ты вор, мошенник, убийца и плохой человек, – спокойно сказала я. – Ты мне не нравишься.
Он пожал плечами – движение, от которого он казался совершенно безобидным.