«Мы ведь знаем, что нам надо делать, правда, Эм?»

Эмма с силой прижала запачканные грязью руки к лицу. «Прекратите!»

«Да будет тебе. Нам с тобой еще многое надо сделать. И кое-кого навестить!»

– Нет! – Эмма задрожала с головы до ног. Дрозд внимательно следил за ней блестящими глазками-бусинками, в любой момент готовый улететь прочь. Кошек в саду не было.

«Ты знаешь, куда нам надо пойти и что сделать».

Это все из-за снотворных таблеток, они вызвали этот психоз. У Эммы пересохло во рту, губы ее болели, в покрасневшие глаза словно насыпали песок. Она лишилась рассудка – или из-за этих таблеток, или из-за бесконечной бессонницы.

«Ведь мы знаем, где он живет, правда, Эм? – Теперь чужой голос зазвучал интимно, доверительно. – Мы легко его найдем. Он думал, что ему удалось скрыться. – Кто-то в ее голове тихо засмеялся. – Но я же сказала, что обязательно найду его. А ты мне поможешь».

Вдруг дрозд вспорхнул с камней, тревожно вскрикнув. Эмма открыла глаза и увидела Мин, показавшуюся между живыми изгородями в верхней части сада. Кошка остановилась, села, откинув хвост, и пристально посмотрела на Эмму.

Дрожа, как от сильного холода, Эмма сунула руки в карманы и огляделась вокруг. Сад был пуст, и она больше не слышала голоса, звучавшего в ее голове. Эмма вдруг поняла, что плачет, – слезы текли по щекам. Внезапно она подумала о бумаге, на которой Майк записал для нее молитву, и принялась рыться в карманах. Не найдя бумагу, Эмма с ужасом вспомнила, что оставила ее в другой куртке.

«У тебя ведь есть друзья?» Эмма вспомнила недавние слова Пайерса. А он сам – ее друг? Майк и Алекс отнеслись к ней по-доброму, но это потому, что они сами – очень славные люди. А вот Пауле она совсем не понравилась. А Линдси? Она – друг? Эмма далеко не была уверена в этом...

Эмма вымыла руки, оторвала кусок бумажного полотенца и высморкалась, пытаясь остановить слезы. На глаза ей попалась белая баночка со снотворными пилюлями. Вчера вечером она подогрела себе молоко, приняла пилюли и пошла наверх спать. Она заснула почти сразу, но сны обрушились на нее с новой силой – жестокие, страшные, запутанные... К трем часам ночи Эмма в ужасе проснулась, все еще одурманенная снотворным, закуталась в халат и села за кухонный стол, поставив перед собой кружку с молоком. Около половины четвертого она незаметно для себя заснула за столом, уронив голову на руки, и проснулась, как только услышала настойчивый голос Сары.

«Эмма, готовься. Нам надо найти его. Пришло время! Он здесь!»

Эмма застонала, схватила грязную кастрюлю из-под молока и принялась мыть ее в раковине. Руки у нее дрожали.