Учитывая собственное состояние, Стивенсон не обратил на это внимания — во всяком случае, такого, как на запах. Хотя к этому времени Стивенсон многое повидал на американском западе, чтобы понять: с легкими у этого человека, скорее всего, все в порядке. Это всего лишь комок табачной жвачки, которой Джекуорт набил рот.

— Ну, так откуда же ты?

Стивенсон снова почувствовал этот запах. Рукой он прикрыл рот и нос, чтобы сдержать тошноту. Но это не очень помогало.

— Эдинбург, — сказал он и закашлял.

— Энбурр? — озадаченно спросил мужчина.

Стивенсон опустил руку, пытаясь не произносить «р» слишком раскатисто:

— Э-дин-бург.

Джекуорт почесал голову, вытащил из волос вошь и бегло осмотрел ее перед тем, как задавить между большим и указательным пальцами:

— Эд и нбург, — повторил он. — Это по пути в Небраску? Стивенсон снова закашлялся, на сей раз маскируя кашлем смех. Возможно, блондин и был глуп (хотя, может быть, это и не так), но он не походил на человека, который прощает насмешки. И к тому же он наблюдал за Стивенсоном весьма пристально.

— Эдинбург — это город в Шотландии. Джекуорт продолжал хмурить брови.

— Шотландия. Это такая страна. Никакой реакции.

— Это часть Великобритании, Англии… Мужчина замотал головой.

— За Атлантическим океаном. Глаза Джекуорта засветились.

— Об этом я слышал, — завопил он, хлопнув своей шляпой по колену. — Хотя и не видал никогда. Был однажды в Вичите. Большой старый город. — Он наклонился вперед, обдав Стивенсона зловонием, и прикрылся рукой, чтобы заговорщицки прошептать ему: — Я поимел там славную бабенку, крепкую, как молодая овечка. Никогда не забуду.

Потрясенный, Стивенсон тем не менее улыбнулся и кивнул, затем повернулся к окну, чтобы глотнуть немного свежего воздуха. Он надеялся, что на этом беседа окончена.

— Как насчет…

Вопрос был прерван страшным толчком. Дилижанс вдруг накренился. Спящая женщина завалилась на Стивенсона, и они оба упали в противоположную сторону. Джекуорт был расторопен — даже слишком расторопен — и первым схватился за дверную ручку, а старик и его жена скатились на пол, словно пара черных ворон. Цилиндр старика вылетел в окно. Правые колеса дилижанса поднялись над землей, и в этот момент, который Стивенсону показался очень долгим, он почувствовал, что карета вот-вот перевернется. Но с глухим стуком, сопровождаемым громким хрустом откуда-то снизу, дилижанс выровнялся. Возница извергал поток проклятий, пытаясь удержать лошадей.

Стивенсону ничего не было видно из-за лежащей на нем женщины, он слышал только ржание лошадей и надсадный треск, когда у дилижанса вырвало заднюю ось. Стивенсон сильно ударился челюстью о деревянную скамью, прикусив верхнюю губу, потому что в тот самый момент именно тем и занимался, что кусал губы. Его рот наполнился знакомым вкусом крови.