Теперь подымавшийся наверх ароматный дым Костра Азраэля чувствовался совершенно явственно, и я даже начал волноваться, опасаясь, как бы неисправный дымоход не привел к пожару; однако затем я вспомнил, что, уходя из гостиной, мы оставили лишь горстку тлеющих углей, так что ощущавшийся дым не имел ничего общего с земным пламенем. Тогда же я задумался над тем, что же должно произойти. Я протянул руки, надеясь почувствовать воздух: не появится ли в нем тот скользкий холод, который охватывал форт во время молитв Морган, — однако наоборот, воздух был удивительно теплым для этого часа ночи, чем-то напоминая сухой жар турецких бань; температура быстро поднималась. Я вновь было подумал: не загорелся ли, чего доброго, весь наш дом и, не зная, чего ожидать далее, собрался подняться и посмотреть.

Внезапно дверь беззвучно открылась и вошла Молли. Обычно она никогда не входила в мою комнату по собственной инициативе (кроме случаев, когда она слышала, что я ворочаюсь, мучаясь от жажды) и мне подумалось: не пришла ли она сообщить мне, что в доме пожар. Однако она продолжала молчать, хотя видела, что я не сплю и сижу на кровати, залитый лунным светом. Затем она остановилась на расстоянии одного фута от моей кровати; за ее спиной осталось окно, сквозь которое в комнату рвался лунный свет. Молли всегда надевала расшитые ночные рубашки из полупрозрачной легкой ткани, которые шила сама и которые весьма шли ей; но сейчас ее рубашка не оправдывала свое назначение, ибо луна освещала сзади всю фигуру Молли. Она напоминала маленькую античную статую — этакую миниатюрную Венеру — и когда она протянула ко мне свои руки, сразу напомнив мне причудливые позы древних богов — например, Хатор в обличьи ястреба, — я увидел, что ее шею и запястья украшали сапфиры Морган.

И тут она начала петь. Ее мелодия напоминала мелодию песни Морган, хотя я никогда не слышал именно этой песни ранее.

Я — Звезда, встающая из закатного моря,

Все приливы и отливы — мои.

Ответьте мне,

Приливы и отливы моих душ, и снов и судеб,

О Изида под вуалью, и Эа, Вина, Гея.

Я получила дары Твои, мне принесенные,

— Жизнь и еще жизнь — в наиполнейшем экстазе!

Я — ожидающая Земля, ждущая Тебя.

Приди ко мне, Великий Пан, приди ко мне!

Очертания приземистой комнаты как бы растворились от магии ее голоса, раскрывшись до размеров широкой, залитой лунным светом равнины из голого черного базальта вулканического происхождения, и я подумал об Атлантиде, погибшей после ужасного катаклизма, и о лунных горах. В центре равнины находился лунный храм, образованный простыми черными колоннами, поставленными кольцеобразно наподобие изящных и приятных глазу дорических столпов Стоунхенджа. На фоне этой картины проступали дорогие моему сердцу черты Молли, своими воздушными одеждами напоминавшей статуэтку из Танагры; я знал, что сейчас она осуществляет свое древнейшее право, призывая меня к соитию с' ней во имя Луны, что по природе своей было более честным, чем любые договоренности, связанные с выполнением долга и скромностью. Теперь я знал, почему Морган говорила о том, что во внутренних планах женщина обладает положительной энергией и должна брать инициативу на себя — ведь Астральный План управлялся Луною, чьей жрицей в свою очередь была женщина; так что, когда женщина приступала к использованию своего древнего права, представляя Луну, в нее вливалась лунная энергия, и тогда она могла оплодотворить мужчину, пробудив к жизни магнетические силы.