— Вот спасибо, утешил! — Кира вскочила, зло глядя на него. — Слушай, а это свое развеселое чувство юмора ты тоже от него унаследовал?

— Нет, Кира, — отозвался Вадим неожиданно усталым, разбитым голосом. — Чувства унаследовать нельзя. Они могут быть только своими. Его чувства ушли вместе с ним, и я о них ничего не знаю.

— То есть, твое хамство и глубокий цинизм — это твои личные достоинства?!

— Целиком и полностью.

— Ну, знаешь ли!.. — Кира осторожно потрогала затылок и отвернулась, глядя на приоткрытую дверь в комнату. Потом неслышно подошла к Вадиму и села рядом с ним на пол, слегка прислонившись спиной к его спине. Он чуть вздрогнул, но не отодвинулся.

— Ты видел меня всего лишь пять минут, — тихо сказала Кира, склонив голову и глядя на свои обломанные ногти. — И это было так давно…

— А разве это имеет значение? — она услышала, как Вадим щелкнул зажигалкой. — Тогда… я пошел за тобой на остановку, но ты исчезла… А потом пришла женщина и позвала меня, протянула ко мне руку, и я пошел за ее рукой, потому что у нее был запах похожий на твой… она была твоей родственницей. Я думал, что она отведет меня к тебе. Но она отвела меня совсем в другое место. Я сбежал оттуда, потому что отчаянно хотел жить… и я хотел найти тебя. Говорят, псы проходят сотни километров, чтобы найти потерянных хозяев. Не знаю, через что именно прошел я, но это было очень далеко отсюда.

— Во всех отношениях. И теперь ты не…

— Это верно. Я не мог покинуть этот город, но я знал, что ты приедешь. Во мне мало осталось прежнего, но эти остатки… они все еще ждали хозяйку. А вместо хозяйки вдруг приехала женщина. Такая же, как те, которых я уже знал… и в то же время так на них не похожая… Меня это так запутало… Смотришь на нее, и видишь женщину, которую хочешь и телом, и душой, женщину, с которой хочешь говорить бесконечно, хочешь, чтобы она поняла все твои мысли и поняла тебя самого — до самого дна, и в то же время никогда не узнала, кто ты такой… То, что я представлял себе раньше, теперь никуда не годилось… Словно что-то вдруг рухнуло с пьедестала, на который я его вознес, но тут же оказалось еще выше. Просто быть рядом и защищать, если что… теперь этого было слишком мало. Я хотел большего… и дико боялся этого. Боялся выдать себя. Возможно, если б мы не столкнулись тогда… на море, ничего бы и не было, но там… Бывают минуты, когда удержаться невозможно, когда ни о чем не думаешь и все посылаешь к черту! — в его голосе зазвучала глухая ярость, он стал хриплым и рвущимся. — Раньше я такого не знал… Кажется, вы, люди, называете это безумием?