Футах в шести от нас стояла молодая женщина. Мы не услышали, как она подошла. Это была туземка с яркими черными глазами, смуглой кожей и черными, как вороново крыло, волосами. В руках она держала бутыль из тыквы и моток веревки, сплетенной из лиан.

Прежде чем мы обрели дар речи, женщина заговорила:

– Поспешите. Пауна-эва и остальные спят до рассвета, но их сон чуток. Быстрее снимайте тряпки хаоле!

Голос ее был юным… но, без сомнения, это был голос старухи из хижины.

– Быстрее! – сказала женщина, делая повелительный жест. – Раздевайтесь!

– Да, я говорил со свиньей, – сказал Байрон Трамбо, приканчивая второй бокал водки со льдом. – С распроклятой свиньей.

Уилл Брайент кивнул, оглядываясь на Сато и других, сидящих за накрытым столом.

– Понимаю. Миссис Трамбо отказалась уйти, а ее адвокат требует…

– Да не с этой свиньей, идиот! Я говорил с настоящей свиньей! С большущим жирным кабаном!

Помощник прищурился и ничего не сказал.

– Черт, не смотри на меня так! – рявкнул Трамбо достаточно громко.

Сато и старый Мацукава с любопытством уставились на него.

Трамбо отошел чуть дальше, волоча за собой Уилла.

– Не смотри на меня так, будто я спятил! – прошипел он. – Там правда был громадный кабан, который уволок Санни Такахаси. А Санни был весь зеленый, как чертов марсианин. У него было восемь глаз… я имею в виду кабана. – Трамбо схватил своего помощника за рубашку. – Ты мне веришь? Скажи, что веришь!

– Я вам верю, мистер Трамбо. – Брайент осторожно высвободил рубашку.