В воздухе прошелестело, словно из бездны:

- …мир в огне… потоки крови… огонь и кровь… Я породила сатану… Господи, помоги мне, матери сатаны.

Тане очень хотелось прибавить мощность на термостате, но она знала, что в палате и так уже чересчур тепло. Пронзивший ее холод был внутри ее, а не снаружи.

- …холодный ум… мертвое сердце… бьющееся, но мертвое…

Таня часто задавала себе вопрос, какое же страшное горе должна была пережить эта бедная женщина, чтобы оказаться в столь безнадежно-отчаянном состоянии. Что довелось ей увидеть? Что выстрадать? Какие воспоминания мучили ее?

7

7

"Грин Хаус", расположившийся на Тихоокеанском прибрежном шоссе, представлял собой комплекс, куда входили ресторан, выдержанный в типично калифорнийском духе, с папоротниками в кадках и множеством других растений в горшках, изобилие которых претило даже Гарри, и огромный бар, посетители которого, очумев от папоротникового роскошества, научились держать его здесь под строгим контролем, непрерывно поливая землю в кадках виски, в буквальном смысле слова отравляя растениям жизнь. В это время суток ресторан был уже закрыт.

Известный же всей округе бар оставался открытым для посетителей до двух часов ночи. Помещение бара было выкрашено в стиле арт-деко в черно-серебристо-зеленые тона, полностью отличаясь от смежного с ним ресторана и претендуя на определенный, хотя и довольно вымученный, шик. Но самое главное, помимо крепких напитков, здесь торговали и закуской.

Окруженные со всех сторон чахлыми, желтеющими растениями, около тридцати посетителей бара пили, разговаривали и вполуха слушали мелодии, исполняемые джазовым квартетом. Репертуар оркестра состоял из модернизированных, густо орнаментированных известных джазовых номеров эпохи биг-бэнда. Две пары, которым было невдомек, что такую музыку принято слушать, а не танцевать под нее, неуклюже топтались на площадке под звуки почти напевных, но часто меняющих свой ритм мелодий, в которые к тому же то и дело вплетались инструментальные импровизации, могущие сбить с толку любого Фреда Астера или Барышникова.

Когда Гарри и Конни вошли в зал, моложавый, лет тридцати, метрдотель быстрым взглядом несколько озадаченно окинул их с ног до головы. На нем был шикарно пошитый костюм, шелковая, ручной работы, бабочка и красивые ботинки, такие мягкие, что, казалось, были сделаны из кожи новорожденного теленка; ногти его были до блеска отполированы, на зубах сияли коронки, волосы тщательно завиты и напомажены. Он незаметно подал знак одному из барменов, намереваясь выставить их, как самых последних бродяг.