Гарри вспомнил, как медведеподобный бродяга, горой возвышаясь посреди его спальни, побагровев от натуги и злости, выкрикивал одно и то же: "Ты слышишь меня, герой, слышишь меня, слышишь меня, слышишь меня, ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ, СЛЫШИШЬ МЕНЯ?…". Это было страшно, потому что бродяга был огромен и силен, но, вспоминая об этом теперь, Гарри ловил себя на мысли, что во всем этом ощущался какой-то налет детскости, словно в бешенстве орал и топал ногами маленький мальчик.

Перегнувшись через стол, Конни помахала рукой у него перед глазами:

- Гарри, ау, где ты? Я все еще жду сенсационной развязки. Кто же такой этот Тик-так? Ты что, и правда думаешь, он ребенок? Господи! Что же, нами какой-то пацаненок вертит, по-твоему? Или пацанка?

- Нет. Гораздо старше. Хотя и молодой, но уже явно не подросток.

- Откуда вдруг такая уверенность?

- Я видел его собственными глазами.

Командовать кем хочешь…

Он рассказал Конни о молодом человеке, скользнувшем под заградительную полицейскую тесьму и подошедшем вплотную к разбитому окну ресторана, в котором Ордегард открыл огонь по обедающим посетителям. Кроссовки, джинсы, футболка с эмблемой пива "Текате".

- Он смотрел внутрь на кровь и распростертые на полу тела, словно завороженный. И было в его позе что-то жуткое… совершенно отрешенный взгляд… и все время облизывал губы, словно… словно, хочешь верь, хочешь нет, словно получал какое-то эротическое наслаждение от этого вида крови и неподвижных тел. Он и ухом не повел, когда я попросил его вернуться за ограждение, видимо, и правда не слышал моих слов… словно был в трансе… и все время облизывал губы.

Гарри поднял коньячную рюмку и залпом опрокинул в рот ее содержимое.

- Фамилию его записал? - быстро спросила Конни.

- Нет. Как-то все по-дурному вышло. Сам не знаю, как это получилось.

В воскресшей в памяти картине он снова хватал парня за шиворот, волок его через тротуар - может, сгоряча все-таки вмазал ему пару раз… а может быть, и нет… коленом в пax? - дергал его из стороны в сторону, выкручивая руки, силой пригибал к земле, заставляя подлезть под заградительную тесьму.

- Мне было ужасно неловко после этого, - признался Гарри. - Я сам себе был противен. Даже не верилось, что я мог обойтись с ним так грубо. Видимо, я все еще не пришел себя от того, что произошло на чердаке, когда Ордегард едва не разнес в клочки меня самого, а тут этот сосунок упивается видом крови, ну и взбеленился как… как…

- Как я, - сказала Конни, снова принимаясь за свой гамбургер.

- Ага. Как ты.

Хотя у Гарри после этих воспоминании напрочь пропал аппетит, он тем не менее тоже откусил кусок, чтобы хоть немного поддержать себя и быть готовым к тому, что им еще предстоит.