– Да уж.

Рана была сквозная. Со спины она выглядела не лучше, и Кристине показалось, что в разорванных тканях виднеются осколки кости.

– Пуля прошла навылет, – сказала она.

– Уже лучше.

Аптечка находилась в рюкзаке Чарли. Кристина достала ее, открыла пузырек с раствором борной кислоты и полила на рану. Кислота дала обильную пену, не причиняя такую боль, как йод или тимеразол; отстраненно, словно во сне, Чарли смотрел, как пузырится жидкость.

Кристина быстро зачерпнула снега в жестяную кружку и поставила ее на угли, чтобы приготовить воду.

Чарли стряхнул оцепенение и произнес:

– Быстрее.

– Я стараюсь, – сказала она.

Когда борная кислота перестала пениться, Кристина присыпала оба отверстия раны антибиотиком желтоватого цвета, а затем белым анестезирующим порошком. Теперь крови практически не было. С помощью ваты, марлевых подушечек и бинта она не очень умело, по-дилетантски, сделала перевязку,» но так прочно закрепила все пластырем, что не сомневалась – повязка будет держаться.

– Тише! – сказал он. Она замерла.

Они прислушались, но, кроме шума ветра в лесу, ничего не услышали.

– Это не они, – сказала она.

– Пока нет.

– Чубакка предупредит нас, если кто-то вдруг появится.

Пес спокойно лежал рядом с Джоем.

Ледяной ветер уже начинал выдувать тепло из их каменного убежища. В нишу снова пробирался холод. Сильный озноб бил Чарли.

Кристина быстро одела его, застегнула «молнию» на куртке, набросила на голову капюшон и сняла с огня кружку с водой. В аптечке был тиленол, безобидное болеутоляющее средство, не самое радикальное, но больше у них ничего не было. Она дала Чарли две таблетки, потом, поколебавшись, еще одну. Сначала ему было трудно глотать, и это встревожило Кристину. Но он успокоил ее, сказав, что у него просто пересохло в горле, и третью таблетку он проглотил уже свободно.

Он не мог нести свой рюкзак; им приходилось оставить его здесь.

Кристина выбросила кое-какие вещи из своего рюкзака, чтобы освободить место для аптечки, закрыла все клапаны и забросила рюкзак за спину.